Кошка Цубаса

007

Мгновенно опустилась ночь.
Я на велосипеде уже объездил город — заглянул во все знакомые места, но не удовлетворившись этим, второй раз проехал по тому же курсу, буквально объездил всё, однако результата так и не достиг — и тут я наконец понял, как устал.
Ничего не ел, ничего не пил.
Без остановки продолжал крутить педали — девять часов кряду.
Если честно, я удивлён.
Тело моё не должно уставать — Шинобу пила мою кровь всего пару дней назад, но вся полезность этого ушла на восстановления рук и ног…
Вампир-псевдочеловек.
Человек-псевдовампир.
Уже и не знаю, как верней.
Ошино Шинобу.
Вампир, который сбежал из дома, есть в этом что-то забавное. Без копейки в кармане вдруг исчезла в чём была — это уже на грани побега. Что ж это за вампир такой.
Плохое любит накапливаться.
Беда не приходит одна.
Истинно так.
Ошино заметил, что Шинобу нет, этим утром, а потом повспоминал и понял, что не видел Шинобу со вчерашнего дня.
По показанию Хачикудзи вчера вечером она видела золотоволосую девочку у шоссе рядом с Мистер Донатс — в общем, в это время Ошино Шинобу уже сбежала.
Её детские ножки не могли унести её так далеко.
Всего один день — то, что Шинобу легендарный вампир, ничего не значит, сейчас она обычный ребёнок и в плане физической силы даже слабее меня. Обычный ребёнок… нет, если я не рядом, то она даже слабее обычного ребёнка. Оставшиеся силы в основном ограничены.
Устанет и захочет есть.
Ой, что.
Да, зачем она шла в Мистер Донатс без гроша в кармане? Выходит, она проголодалась.
Где-то в городе совсем одна.
— …
Я гнал на велосипеде, как вдруг наткнулся на Хачикудзи Маёй, идущую по вечерней дороге. За сегодня уже вторая встреча. Я хотел бы ухватить удачу второй раз за один день встретиться с Хачикудзи, с которой все встречи только случайны, но сейчас не время. Вообще, если первый раз да, но вторую встречу нельзя наверняка назвать случайной — я слепо мотался по городу, так что когда-нибудь да должны были встретиться.
— Прараги-сан.
— И наконец дошла до банальной опечатки…
— Прости. Оговорилась.
После обмена приветствиями я попросил Хачикудзи подробно рассказать мне о том, как она вчера встретила Шинобу.
— Ну, если так, — проговорила Хачикудзи. — Она почему-то выглядела одиноко.
— Одиноко…
— Да, — сказала Хачикудзи с серьёзным лицом. — Словно потерявшийся ребёнок.
Потерявшийся ребёнок.
В этом у Хачикудзи, так сказать, отдельная убедительность.
Девочка, долгое время продолжавшая блуждать.
— Хорошо, — кивнула Хачикудзи. — Я тоже поищу эту девочку.
— Правда?
— Ага. Арараги-сан, в поисках потерянной девочки нужны помощники и особое внимание. Не стоит всё делать в одиночку, убивший дракона сам становится горой.
— Горой?! Крупновато!
— И ты, Арараги-сан, не будь минустичным и не сдавайся.
— Минустичный это уже слишком для ошибки!
— Оспаривается вопрос о единовладении поисками потерявшегося ребёнка, но не надо терять спокойствия.
— Истинно так!
— Если замечу, то подойти я не смогу, но могу позвонить с телефонного автомата, дай мне номер своего мобильного, Арараги-сан.
— Ты пользуешься телефонными автоматами?
— Конечно. Я про в технике.
— Этим утром ты сказала обратное…
— А что я сказала. Я ведь талант, который может смотреть телевизор даже спустя двадцать лет?
— Какая тут сила в просмотре цифрового тв…
— Вансег это собака такая?
— Дура!
Шутки в сторону.
Как ни крути, но телефонными автоматами пользоваться можно. Они до сих пор в хорошем состоянии, спасибо нашей провинциальности. У нас в городе даже ходят грустные рассказы о банкротстве крупного супермаркета с обширной парковкой и пачинко.
Мы с Хачикудзи разделились.
Раз смог встретить Хачикудзи, то и Шинобу тоже должен найти, это добавило мне немного уверенности.
За предложение помощи я благодарен, но нельзя строить завышенных ожиданий по поводу неизменной (на вид) Хачикудзи. В поисках ребёнка и его укрытии есть места, которые может понять лишь ребёнок, потому можно на неё понадеяться, однако поле деятельности Хачикудзи, хоть и шире, чем у обычных детей, но всё же имеет свои границы. Она ограничена в движении, как ребёнок.
Однако помощь нужна.
Как и сказала Хачикудзи.
Поэтому.
Я позвонил Сэнгоку на домашний, когда уже подходило четыре. Сэнгоку ходит в мою среднюю школу, так что если никуда по пути не свернула, то должна уже вернуться домой — она точно никакие клубы не посещает…
Если честно, не сказал бы, что вероятность высокая, однако, к счастью, она оказалась дома.
— Братик Коёми.
Голос Сэнгоку стал оживлённым.
При телефонных звонках без личной встречи, похоже, напряжение Сэнгоку исчезает. Думаю, ей лучше поскорее купить мобильник.
— Братик Коёми, ты так быстро позвонил Надэко?.. Очень рада.
— А… мы же только вчера, прости. Э-эм…
Ух, как бы объяснить…
Тут не как с Хачикудзи, Сэнгоку нужно объяснять всё с самого начала…
— М? Что такое, братик Коёми?
— А, нет… ну…
— Успокойся. Что-то случилось?
Сэнгоку заволновалась моей нерешительности.
— Кто сказал, что что-то случилось…
— В-всё равно успокойся. Успокойся, братик Коёми. Д-да, сейчас Надэко расскажет кое-что интересное.
— …
Она сказала что-то невероятное.
Рассказать что-то интересное это не попытаться рассказать что-то интересное, это уже большая уверенность в себе…
— Так вот, в манге и аниме это всё кажется таким лёгким и беззаботным, но работать горничной на самом деле просто ужасно.
— Так это ты «Большая любительница больших панд»!
Неудивительно, что понять было трудно!
Ты никогда на вечеринки не ходила!
В письме было не про тебя…
— У-успокоился, братик Коёми?
— Ох… такой-то оборот успокоит.
Это не значит, что сначала я не был спокоен.
Но если уж выбирать выражения, то ладно.
— И всё-таки? Ты что-то хотел сказать Надэко?
— Да… Сэнгоку, я хочу тебя попросить.
— Попросить… о чём?
— Поищи Шинобу, — в конце концов прямо выдал я. — Шинобу ты видела, тебя это не касается, но ты можешь помочь, если честно, даже спасти меня.
— Поискать… Она пропала? Ну… эм, Шинобу-тян?
— Да.
— Может… просто вышла?
— Она не вернулась на ночь.
— В-вот как…
На другом конце провода…
Я чувствовал признаки колебания.
Точно, Сэнгоку же говорила, что Шинобу неотрывно на неё глядела, — наверняка Сэнгоку инстинктивно боится Шинобу.
К такому выводу я пришёл.
Даже в косвенной форме Сэнгоку уже не должна касаться странностей, вот о чём мне нужно было подумать. И теперь я сам втягиваю её в это…
— Прости, Сэнгоку. Я сам. Я…
— Н-нет. Братик Коёми, это не то.
— Не то?..
— Просто подумала, что если сразу отвечу, то прозвучит нехорошо… Дай мне помочь, пожалуйста.
— Ладно… но правда всё нормально?
— Угу, — необычно с силой сказала Сэнгоку.
Это, наверное, потому что по телефону.
Думаю, лично так не смогла бы.
— Если Надэко как-то может отблагодарить братика Коёми, это хорошо. Братик Коёми, ты помог Надэко и теперь ищешь Шинобу?
— М?.. Ну, да.
— Тогда Надэко не может не помочь.
Чего это она?
Не может не помочь…
— Не думаю, что так пойдёт, но… Но не могу гарантировать твою полную безопасность. Хоть она и потеряла практически всю силу, она ещё вампир…
— Хорошо, — сказала Сэнгоку. — Всё в порядке. Я сделаю.
Сэнгоку, хоть и застенчивая, но всё же сильная.
Меня несколько смущало просить такое, но Сэнгоку в конце концов отправилась на поиски Шинобу.
Я тогда хотел почувствовать облегчение. Всё-таки очень благодарен помощи людей, которые знали Шинобу лично. Но тем не менее до облегчения ещё не доставало.
Сэнгоку не ездит на велосипеде.
Скорее, его у неё нет.
Поэтому несколько дней назад она не пользовалась велосипедом, чтобы добраться до развалин храма. Да и на обладающей такой же мобильностью Хачикудзи полагаться не стоит — она тоже ходит пешком.
Мобильность?..
Мобильность, значит.
Чувствую неловкость от непрерывных просьб к ней, но её помощь в этом деле будет полезна. Начнём с того, что сейчас лично Шинобу видело лишь шестеро человек, включая меня — двое из них это Ханэкава Цубаса, ныне связанная Чёрная Ханэкава, и Ошино Мэмэ, приглядывающий за ней.
Остаётся четверо, если вычесть меня и Сэнгоку, двое.
Я не могу не позвать этих двоих.
Для начала та, с кем легко договориться, — Камбару Суруга.
Я выбрал её имя в списке контактов. Уроки уже закончились, так что мобильный должен быть включён, хотя, Камбару приобрела мобильник пару дней назад, потому сомнительно, что она в точности придерживается школьных правил…
— Камбару Суруга.
Как обычно, полностью назвалась.
Похоже, напрасно боялся.
— Камбару Суруга. Финальный удар — рывок с ускорением.
— …
В её стиле.
Это не быстродом или шукучи.
Ну, в отношении этого лгать не будет.
— Камбару Суруга. Профессия — секс-рабыня Арараги-сэмпая.
— Какая ложь!
— М-м. Этот голос и ответ, Арараги-сэмпай.
— И ты сказала такое, не зная, что это я?!
— Вам не понравилось секс-рабыня? Ну, конечно, я сперва придумала себе другой более подходящий мне титул, но это вышло немного слишком, потому ссамовольничала.
— Мне страшно подумать, что это был за титул!
И вообще.
Начни уже пользоваться списком контактов в телефоне.
— Камбару, ты сейчас в школе?
— Нет, уже ушла.
— Да? Вот как? А подготовка к фестивалю?
— На сегодня у меня нет дел.
— Ясно. Значит, вы по очереди работаете… Хорошо организованный у вас класс. Даже завидно.
Понятно.
Была бы в школе, мобильник бы выключила.
— Эм, Камбару, значит, ты сейчас дома?
— Тоже нет. Что такое, Арараги-сэмпай, вы и во второй раз не угадали, как для вас необычно. Неужели вас сразила хворь? Арараги-сэмпай, я сейчас в игровом уголке в супермаркете, играю в «Ведьмы-модницы Лав и Бэрри».
— Как я мог такое ожидать?!
Никогда не оправдываешь ожиданий!
Думай хоть немного головой!
— Я не особо знаю, но вообще, эта игра интересна для старшеклассницы?..
— Что вы говорите. Для этой восхитительной игры неважен возраст. Только сегодня я потратила около трёх тысяч йен. За мной стоит огромная очередь детей, но я не намерена отходить.
— Ты так соришь деньгами! Сейчас же останови игру и пропусти детей!
— М-м. Я уважаю вас, Арараги-сэмпай, но скажу то же самое, что и продавщице, которую я недавно отогнала.
— Отогнала?!
— Когда всерьёз злишься, только всерьёз огрызаешься.
— Нет! Когда всерьёз злишься, всерьёз извиняйся!
— Однако вашему приказу, Арараги-сэмпай я противиться не могу. Тогда перейду в соседнего Короля жуков…
— Ты просто игру сменила!
— Вы утратили тягу к играм, Арараги-сэмпай. Люди взрослеют более играя, чем узнавая, на том и строится история. Кстати об играх, недавно я играла с тремя друзьями в дайфуку…
— Так это ты «Ели-заели»!
Эта кохай уже действительно…
Слишком милая.
В сто раз милее милоты.
— Так что, Арараги-сэмпай, зачем вы мне позвонили?
— А…
Я не могу начать с ней серьёзный разговор без всяких глупостей. Весь предыдущий диалог был необходимой прелюдией, я это ясно понимал.
— Камбару, я хочу попросить тебя о помощи.
— «Попросить», какие странности вы говорите. Я вся ваша, Арараги-сэмпай. Вам нужно только указать, что мне сделать для вас.
— …
Круто…
По-взрослому круто…
И тем не менее играет в детские игры…
Мне вдруг подумалось, но эта жесткость её характера… не влияние ли Сендзёгахары?
— Я хочу, чтобы ты поискала Шинобу. Девочка сбежала из дома.
— Сбежала из дома?
— Короче, пропала.
— Ясно. Поняла. Услышанного уже достаточно. Значит, мне раздеться?
— Если хочешь раздеться, в следующий раз останемся наедине и пораздеваемся как душе угодно! Если так нравится, то разденем друг друга и полюбуемся! Ха-ха, когда я разденусь, вот красота-то будет! Так что, Камбару, попридержи свои желания и просто поищи Шинобу! Я полагаюсь на тебя больше всего! Мне нужны твои быстрые ноги, которые обгоняют велосипед!
— Какие странные вещи вы говорите. Мои икры, ягодицы, обратные стороны коленей, голени, лодыжки и бедра — всё это принадлежит вам, Арараги-сэмпай.
— Никакой жесткостью и не пахнет!
— Что? Ступни? Ваши маньячные наклонности бросят в дрожь самих богов, Арараги-сэмпай…
— Молчи-и!
Какая же ты извращенка!
Воздействие Сендзёгахары в момент спало!
— Вы меня переоцениваете. Всё-таки моя извращённость лишь непристойность в отзвуке слов «только для женщин».
— Просто ты в Японии!
— Что вы сказали? Вы только что признали меня секс-рабыней?
— Нет, не говорил я ни про каких рабынь!
— Вот как, Арараги-сэмпай, вот каковы ваши маньячные дела.
— Ты намерена и дальше углубляться в маньячную тему?.. Мы же ещё старшеклассники…
— Можно заменить на подозрительные дела. Прошлой ночью вы, Арараги-сэмпай, с Сендзёгахарой-сэмпай дошли до подозрительных дел.
— …
Откуда она знает.
Хотя в данном случае ни откуда, ни что...
— Да. Сендзёгахара-сэмпай рассказала. Как творила подозрительные дела под звёздным небом с вами, Арараги-сэмпай.
— Поцелуй это уже подозрительные дела?!
Ну, может, я и слишком далеко иду, но почему-то не хочется так думать, неужто я ещё не вырос…
— И Сендзёгахара говорила про это…
Какая открытая…
Мы встречаемся, так что ничего особенно постыдного в этом нет, но… хотелось бы побольше деликатности в этом вопросе.
— Сегодня в школе рассказала?
— Нет, вчера ночью. Ну как рассказала… внезапно позвонила посреди ночи и часов пять хвасталась.
— Жуткий сэмпай!
Даже если позвонила сразу, как вернулась с обсерватории, она же почти всю ночь не спала. На утренней линейке сонной совсем не выглядела… У неё железная маска на лице, что ли? Должны же быть какие-то границы в контроле эмоций.
Однако «хвасталась»… Всё-таки она хвасталась. Не замечал в Сендзёгахаре Хитаги такую её сторону совсем, но Сендзёгахара и Камбару давние знакомые, даже можно сказать, подруги.
Говорила, значит…
Немного неожиданно.
— Примите мои поздравления.
— А… спасибо.
— Но я не хочу, чтобы вы думали, будто победили.
— Это объявление войны?!
— Любовь легко украсть… Отсюда!
— Даже отсюда?!
Разговор слишком далеко ушёл.
Тем не менее её мобильность может возместить потраченное время…
Радикальная выгода.
Так что может делать, что хочет.
— Ну да ладно. Выходит, нужно найти ту милашку с золотыми волосами. Вас поняла. Раз вы сами меня попросили, Арараги-сэмпай, я примусь за это со всей серьёзностью. Хохохо, в мире столько всего, но я готова бежать изо всех сил только ради вас, Арараги-сэмпай, ради Сендзёгахары-сэмпай и ради распродажи яой-романов.
— Когда ты говоришь без страха недоразумений, речь твоя совсем не радует!..
Даже напрягает.
Хотел бы последний пункт её перечисления отделить.
— Но Арараги-сэмпай, большинство романов жанра яой сводят меня с ума, но среди них есть слабые работы… Ради таких я стараться не смогу.
— Я не слушаю!
К тому же.
Стараться не стараешься, только всё равно покупаешь.
— Да, Камбару, перед тем, как уйти из клуба, ты, наверное, и на баскетбольные матчи бежала со всех ног.
— Нет, это было не совсем так. Я сразу выпрыгивала из пола спортзала.
— Ты танк, что ли, какой?!
— К тому же, глядите, если в узком пространстве двигаться слишком быстро, это ведь породит послеобразы. Баскетбол игра на пять человек, так что теневое клонирование — фол.
— Не тревожь без особых причин уровень реальности этого мира! Странностей и так хватает, ещё бы люди своим движением послеобразы создавали!
— Ну, сперва засчитают пробежку с мячом, а не умножение игроков.
— Разве, когда игрок на площадке раздваивается, судья не должен выдать фол первому?!
— Можно клонироваться только до девяти одному. Если создашь ещё одного клона, то можно уже самотренировкой заняться.
— Нельзя-нельзя-нельзя! Как такое возможно-то! Не путай меня своими теориями!
— Однако, Арараги-сэмпай, если желаете другую тему, то сегодня я впервые за долгое время сняла утяжелители и бежала изо всех сил.
— Что ж такое, я сейчас хочу только, чтобы ты прекратила это!
Не знаю, насколько это шутка.
Чрезвычайно опасная кохай.
Она как ракета.
— Нет смысла прекращать, Арараги-сэмпай. Я получила от вас приказ и счастлива как никогда. Клянусь, буду бежать, пока не паду без сил.
— Ты уверена? Ты, конечно, быстрая, но, вроде бы, говорила, что плоха на длинных дистанциях?
— М? А, можно не волноваться, это лишь установка на первом уровне ещё непрокачанного персонажа.
— Какая ещё установка!
— Если так волнуетесь, то я готова вернуться к базовым настройкам.
— У нас тут нет игровых опций!
Ну…
Слабость в понимании Камбару и слабость в моём понимании это две большие разницы, так что переживать тут не стоит.
— Хохохо. Однако я, получив ваш приказ, уже не чувствую, что мне подходит имя, которая я носила прежде. Я эволюционировала и должна получить новое имя. Да, я больше не Камбару Суруга, я — Камбару Омега!
— Я влюблён!
— Кстати, приморской парк эволюционирует в морской.
— К такой грации даже не приблизиться!
— А знак «падение камней» в «падение огней».
— Слишком сильно!
Интересно, а если я эволюционирую, как это будет.
Хочется даже подумать об этом.
— Ладно, Камбару, если найдёшь Шинобу… Эм, как-то не уверен, что с твоей левой рукой будет всё в порядке… Да, левая рука всё-таки опасна, Камбару, если найдёшь Шинобу, не приближайся и сразу свяжись со мной.
— М-м? А обнять нельзя?
— Нельзя!
Нельзя в двух смыслах.
Ни одно из двух хорошим не кончится.
— Секундочку. Не стоит меня недооценивать, Арараги-сэмпай. Я не пожалею жизни за шанс обнять маленькую девочку.
— Пожалей лучше… Вообще, что такого-то в объятиях с маленькой девочкой?
— Разве это не счастье, если маленькая девочка милашка?!
— Бесишь!
Бесишь своего сэмпая!
И знать не хочу такого счастья!
— Ладно, забудем о твоих принципах и наклонностях… Реально противостоять Шинобу сейчас могу только я — Ошино по некоторым причинам занят. Такие дела.
— Понятно.
— Я попросил Сэнгоку тоже помочь, так что, если встретитесь, расскажите друг другу, что видели… А да, Камбару, Сэнгоку передала мне спортивные трусы с купальником.
— О, ясно. Нестираные?
— Да нет, стираные.
— Ужасно! — вскричала она.
Она уже… того совсем.
— Дурость… какой же в них теперь смысл, стираных… даже вам непозволительно такое варварство, Арараги-сэмпай.
— Камбару, ты чего это начала-то?.. Только не говори, что ты не стирала трусы с купальником перед тем, как отдать их среднеклашке?..
— Жестоко… почему творится такая жестокость… дали надежду и тут же её разбили на мелкие кусочки… будь у меня цианистый калий, сразу самоубилась бы…
— Предположение о цианистом калии делает это всё каким-то глупым…
Прямо до самоубийства?
Вот ты какая?
— Мне крайне жаль за всё услышанное от вас, Арараги-сэмпай, выхода нет, вам придётся искупить свою вину.
— …
Да зачем.
Однако если Камбару падёт духом, то это плохо…
Мне правда нужна её помощь…
— Хорошо ли?
— Да-да… что за вопросы?
— Любим лишь раз, Арараги-сэмпай.
— Что за внезапная романтика?!
Уже бессмыслица какая-то.
— Ладно, искуплю. Что мне сделать?
— Хорошо. Вы, Арараги-сэмпай, должны надеть школьный купальник и спортивные трусы, спать в них ночью, а когда они пропитаются вашим потом, верните их мне без стирки.
— Если так сделаю, мы с тобой станем равными извращенцами! Нет, наверное, я даже больше!..
— Если мы пройдёмся вместе, то звучит ещё интересней.
— Прости, Камбару! Я ещё не готов к двойному самоубийству с тобой!
— Если не готовы, то подготовлю вас ядом.
— Это же убийство!
— Ну, позже подумаю об этом.
— Нет, ты сейчас думай!
— Ладно, вы попросили Сэнгоку-тян о помощи? Я чувствовала, что есть кто-то ещё.
— Да. Может, она и не склонна поболтать, но расскажет всё быстро. Посодействуй с ней, Камбару.
— Конечно. Я всё поняла, даже слёзы на глазах. Я не буду собой, если не посодействую. Всё отлично, Арараги-сэмпай.
С этим Камбару повесила трубку.
Он сказала, что сейчас в супермаркете, но нигде поблизости ничего такого нет… Меня реально волнует, не пробилась ли Камбару своим рывком с ускорением к жиле супермаркетов в нашем провинциальном городе, ну да ладно, если перестать о всяких нереальных глупостях, то Камбару внушает надежду.
И теперь последняя.
Последняя, кто знает Шинобу в лицо.
Я позвонил Сендзёгахаре Хитаги.
Долго шли гудки — пришлось ждать секунд двадцать. И только я заволновался, что начнётся переадресация, как наконец она подняла трубку.
— Я не пойду.
— …
Первым же делом отказалась.
Она там эспер какой-то, что ли.
Ещё и отказывается…
— Ты долго не отвечала, что-то случилось?
— Да? Ничего. Очень не хотелось отвечать, потому я не смотрела, кто звонит, и просто держала телефон в кармане, но он надоедал, так что решила сбросить и увидела, что это ты, Арараги-кун, тогда решила выключить телефон, чтобы он перестал звучать, но по ошибке нажала на кнопку вызова, поэтому отвечаю неохотно. Кстати, у тебя какое-то дело?
— Какие у меня у могут быть дела к тебе!
Жестокая.
Не даёт слабину даже по телефону.
— Короче, Сендзёгахара, послушай.
— Не хочу. Это ты сначала послушай. Пару дней назад ходила с двумя друзьями в видеопрокат.
— Так это ты «Иду, чистя яблоко»! Да у тебя несколько лет друзей вообще не было, и ты придумываешь случай будто «общаешься с друзьями», это письмо должно быть интересным, а выглядит жалко!
Сколько ж людей слушает эту передачу!
Всё, что ли?!
Я один в пролёте?!
Блин, вся мода прошла мимо меня!
— Эм, Сендзёгахара, можешь послушать меня?
— Если падёшь ниц, придётся.
— Не буду я!
— Так что?
— Шинобу пропала.
— Шинобу? Та девочка с золотыми волосами?
— Да.
— Хм-м.
Не тронуло?
Ровная, холодная.
Ну, они знакомы, но ни разу не говорили друг с другом и нигде не пересекались — и это касается не только Сендзёгахары, и Камбару, и Сэнгоку тоже. Хорошо знаем Шинобу только я с Ошино, может, и Ханэкава ещё.
— Выходит, ты, Арараги-кун, прогуливал школу, чтобы найти эту девочку?
— Да. И потому мне нужна твоя помощь, ты знаешь, как Шинобу выглядит…
— Но, — Сендзёгахара оборвала меня, — утром ты сказал «помочь одному человеку», раньше ты никогда не называл её «человеком».
— …
— Ханэкава-сан не пришла в школу, — ровно продолжила Сендзёгахара.
Ни грамма эмоций. Её безэмоциональность просачивается даже через трубку телефона. Это действительно она звонила Камбару и всю ночь ей хвасталась?..
— Ладно, это другое, можешь не отвечать. Твоё молчание уже будет достаточным ответом.
— Если и так, то отвечу. Да, всё как ты и сказала. Ханэкава…
— Помнится, Ошино-сан говорил что-то вроде, что эта девочка хорошо поработала в деле Ханэкавы-сан. Значит, вот как? Тебе нужна девочка для Ханэкавы-сан, но она вдруг сбежала, так?
— Какая у тебя интуиция… да и память…
— В своей памяти я уверена. Помню год создания сёгуната Камакура.
— Ты же просто год запомнила…
— Камакура государства хорошего не построили.
— Ну и воспоминания!
— Арараги-кун, — проговорила Сендзёгахара, — ты одинаково беспокоишься и о Ханэкаве-сан, и об этой девочке — беспристрастен к обоим. Очевидно, стоило отдать предпочтение какой-то одной, но и ты правда ты, Арараги-кун.
— Э?..
О чём это она?
Предпочтение?
Ситуация же совсем не такая.
Здесь не как с Сэнгоку, тут я не должен выбирать, кого спасти.
— Не пойду, — Сендзёгахара повторила свои слова. — Я не пойду.
— Эй, Сендзёгахара…
— Я должна закончить подготовку к фестивалю.
— Это понятно, но сейчас…
— Ханэкава-сан поручила мне это.
Сильные слова.
В них вложена воля, они словно лезвие обнажённого меча.
— Бросить всё сейчас нельзя — у Ханэкавы-сан трудности, и я должна выполнить эти обязанности.
Да…
Это не просто подготовка к культурному фестивалю.
Ханэкава, даже попав под власть странности, дала Сендзёгахаре поручение. Нельзя просто вот так ей сказать, чтобы она оставила всё и шла искать Шинобу.
— Ханэкавы-сан нет, и, если честно, никто никого особо не слушается. Как управлять этими людьми? Мы составили какое-то дурацкое расписание, это безумие. И даже тебя нет, так что, по правде говоря, сейчас мы тратим время попусту.
— Ну, Ханэкава практически всё делала сама…
Сколько же она пахала ради класса. И сколько мы в классе не замечали этого? Не показывала окружающим своих трудностей. Нагрузка нешуточная — так свалиться от переработки недалеко, однако занятой она совсем не выглядела, ни намёка на жалобы от неё мы не слышали. Всё это просто ужасная работа. Ужасно, когда окружающие не замечают твоих стараний. Даже я, её помощник, самый близкий к ней не могу сказать, что ухватываю все трудности Ханэкавы.
Совсем нет.
Она и правда истинный мастер…
Но мне не хочется, чтобы ты говорила, что тратишь время попусту, когда говоришь со своим парнем по телефону, Хитаги-сан…
— Сегодня я задержусь допоздна, не похоже, что ты проводишь меня из школы. Вернусь спокойно домой и подожду. На самом деле закончить с распорядком всей этой работы на грани чуда. Эй, Арараги-кун. Ты, Арараги-кун, можешь действовать по-своему обыкновению, а я буду действовать по-своему.
— Хорошо… тогда… — сказал я.
Честно признаю ситуацию.
— Доверяю школу тебе. Сделай хороший фестиваль.
— Да. Хотелось бы.
Извечный ровный тон.
Действительно ни грамма эмоций.
Тем не менее в этом определённо сама Сендзёгахара Хитаги.
— Давай, ещё свяжемся.
— Да, Арараги-кун. Ещё одно.
— Что такое?
— Цундере-сервис, — напоследок добавила Сендзёгахара. Своим ровным тоном. — Не пойми неправильно. Я о тебе не переживаю, но, если не вернёшься, я тебя не прощу.
А затем звонок резко оборвался.
Она сделала это специально, но как-то простить можно.
О, и правда… Правда не стала говорить. Каждый раз она… словно у неё не хватает слов… она не говорит.
Она слишком любит.
Ничего не попишешь.
Похоже, она серьёзно решила идти домой.
А затем дождаться.
— Хорошо, доверюсь тебе.
Ладно.
Я позвал уже всех, кого мог.
В конце концов такие связи третьеклассника старшей школы, если взглянуть обще, наверное, это не больше чем помощь для утешения, возможно, ситуация никак не продвинется, но тем не менее…
Уверенности придало на порядок.
Кручу педали, кручу педали, кручу педали, ещё кручу педали, кручу педали и кручу педали — так и прошло три часа.
До того искал девять часов.
Семь вечера.
Не успел оглянуться, а уже вечер.
Не ел, не пил.
Не отдыхал…
Я в итоге выдохся.
— Да Шинобу… чем же она там думает?
Ушла из дома.
Сбежала.
Ищет себя.
Не можешь ты никуда идти…
Как и я.
— …
Всё началось с весенних каникул.
С церемонии окончания второго класса.
Сейчас это уже довольно давняя история.
Я знаю о существовании странностей…
Стал странностью…
И с тех пор это всё не стихает.
Демон.
Кошка.
Краб.
Улитка.
Обезьяна.
Змея.
И снова… кошка.
Монстрокошка, вредокошка.
Чёрная Ханэкава — ещё одна Ханэкава Цубаса.
Монстрокошка в большинстве случаев становится человеком — убивший дракона сам становится драконом, бесчисленное количество легенд на эту тему.
Кошка превращается в человека.
И съедает его.
Однако вредокот наоборот — нет, просто понимание той же легенды под другим углом. Не кошка становится человеком, а человек — кошкой. Монстрокошка, обратившаяся человеком, неестественностью обнаружит свою истинную личину — неестественность вредокота объясняется раздвоением личности. Если принять лишь эту часть, то это как оборотень. Легенды касательно вредокота имеют множество форм — целомудренная жена вдруг превращается в блудницу и разгуливает ночью по городу; странствующий монах (или воин либо охотник) начинает действовать без раздумий — у нас же история жены.
Если судить лишь по концовке, то в преданиях кошка сразу не появляется. Но как самое общее, компонент, который снова и снова повторяется в историях, это белый кот без хвоста, но главная тема, ось это сам человек.
Две стороны человека.
Подсознательная Ханэкава — чёрная, злая Ханэкава Цубаса.
Или же скорее белая?
Поглотило ли её…
Спросить бы мнение Камбару.
Если так подумать, то обезьяна Камбару наверняка должна быть чем-то схожа с вредокотом — только внешне, внутри же они различны совершенно. Главное отличие в том, что обезьяна, по крайней мере, просто исполняла желание Камбару Суруги по обоюдному контракту, вредокошка же полнейший и безоговорочный друг Ханэкавы Цубасы. На Золотой неделе я с Ошино в итоге со всей злобой напали на саму Ханэкаву, но всё это ради неё же. Даже если и не желанный и не званный, но кошка — друг Ханэкавы.
Какой там друг — она сама и есть.
Обезьяна Камбару это иное.
Сейчас Камбару должна бежать уже.
Однако не связывается.
Никто не связывается.
Ни зацепки, ни даже намёка какого-то. Даже какого-то ключа к разгадке нет.
Как так?
Златоволосая девочка должна быть крайне заметна в нашем городе, однако даже не нашли, чтобы её кто-нибудь видел.
Может, она уже ушла из города?
Нет, она же маленькая… должна быть.
Если меня нет рядом, Шинобу ничего не может. Должно быть так.
Я посмотрел на небо.
Ночь.
Полная темнота.
Звезды — им, конечно, не сравниться с видом у обсерватории — тем не менее показались довольно крупные звезды. Что-то в последнее время уже привычка глядеть на ночное небо — сразу вспоминается Сендзёгахара.
«Всё».
Сказала она.
«Это всё, что я могу дать тебе, Арараги-кун».
Но нет, это неправда.
Ты дала мне воспоминания.
Не только о звёздном небе — с самой первой встречи на лестнице и до этого момента.
Воспоминания… Память.
Память Ханэкавы ещё не исчезла. Для меня лучше, если бы все эти воспоминания о странности исчезли бы, но Ошино сказал обратное.
Да и не особо это связано со словами Ошино.
Я сам всё-таки не хочу забывать.
Эти весенние каникулы.
Этот ад.
Всё же началось именно там…
— Шинобу, Ошино Шинобу…
Её нужно найти.
Обязательно.
Я должен нести эту ношу всю свою жизнь…
— Ладно… Хватит уже отдыхать.
Я снова нажал на педали. Отдохнул всего ничего, но по большей части восстановился — всё благодаря нереальности моего тела.
Раз уж появились звёзды, то время явно позднее.
Ещё немного, и среднекласснице Сэнгоку придётся возвращаться домой. Значит, мои и без того слабые силы будут ещё больше урезаны. Сейчас же и в полицию не обратишься с заявлением о потерявшемся ребёнке…
К тому же, уже ночь.
Вампиры, как всем известно, ночные странники. Вампиром Шинобу не назовёшь, но ночью она чувствует себя определённо свободнее — силы возрастают настолько, что и глубокая ночь становится глубже.
Опасность тоже возрастает.
Уже больше семи вечера… в последующие два часа всё решится.
Если не поспешить… Я поднялся и изо всех сил наддал на педали стоя, как вдруг скорость велосипеда резко снизилась, словно зажали тормоза, обе педали не сдвинуть с места.
Сперва я подумал, что велосипед поломался от такого безумного ускорения. То ли цепь порвалась, то ли колесо спустилось… Однако всё совсем не так.
Какой-то человек запрыгнул на багажник велосипеда.
Нет, человеком это, наверное, назвать нельзя.
Если прямо, то это кошка.
— …
— Нян.
— …
Ясно…
Так же, как и вампиры, кошки… ведут ночной образ жизни.
Белые волосы, кошачьи ушки, пижама…
Хорошо знакомая мне девушка.
Очки сняла — в темноте хорошо видит.
Вид жутковатый… Чуть больше, чем глаза, жутко выглядело выражение лица, немыслимое при изначальном телосложении девушки.
Плащ сняла — похоже, жарко стало. Притча про ветер и солнце оказалась верна… Неожиданно пижама Ханэкавы открылась мне во всей красе, однако из-за нынешнего состояния Ханэкавы удовольствие от этого чувствовалось лишь вполсилы.
Итак.
Рядом сидела Чёрная Ханэкава.
— Ты почему здесь…
— Мрряу.
— Отвечай.
Не надо мне тут твоего фальшивого мурчания.
Чёрную Ханэкаву крепко связали в развалинах школы, и Ошино остался наблюдать за ней, но…
— Вот как, знячит, человек. Мр-р-р.
— Не надо тут мурлыкать.
— Хм. Ну и ладно. Не пялься так, человек. Не зняю, но я продолжал дёргаться и вот недавно освободился от верёвок, ня.
— Недавно?..
А, ясно.
Ночное животное.
На Золотой неделе самосознание возвращалось к Ханэкаве всегда именно днём — ночью сила этой странности намного возрастала. Понятно, если так, то обезьяна Камбару довольно близка.
— Няха-ха-ха-ха.
Чёрная Ханэкава звонко рассмеялась.
Наверное, без причины.
Беспричинных смех.
Мозги тоже кошачьи. Ошино говорил, что базис от Старосты-тян, но я так не думаю… не похоже, будто это какая-то глубинная сторона Ханэкавы Цубасы.
Хотя нет.
Эта Ханэкава Цубаса уже и есть глубь.
А после стала поверхностью.
— Но как ты мимо Ошино…
— Я кот, ня. Пройти бесшумно как две лапы об асфальт, нян.
— Ну это да…
Ошино… ты полнейшая бесполезность.
Странно как-то.
Ещё можно понять, почему он с самого начала темнил про исчезновение Шинобу (вышел наружу, чтобы искать её), но он позволил Чёрной Ханэкаве сбежать… немыслимо.
Сразу после того, как упустил Шинобу.
Он не из тех, кто два раз подряд делает такие глупые ошибки.
Это значит… Ошино специально, то есть, намеренно отпустил Чёрную Ханэкаву?.. Сперва связал так, чтобы она смогла выбраться с наступлением ночи (вредокошка сказала, что освободилась от верёвок, но без помощи не обошлось), а после притворился, будто не заметил, как она сбежала из здания…
Чёрная Ханэкава обнаружила меня лишь своим нюхом и слухом.
Кошка на охоте.
Но вопрос в том, почему Чёрная Ханэкава, освободившись, пришла ко мне, — тут какая-то скрытая причина. Если Ошино упустил кошку намеренно, то, естественно, он уже наверняка предвидел этот её манёвр…
Для чего?
Не понимаю, зачем.
Но он сказал, что времени нет, и силой призвал вредокошку — чтобы услышать рассказ её самой. Так же не понимая, как и я, Ошино скрыл главное: на самом деле в бессвязных словах Чёрной Ханэкавы, наверное, не найти улик или зацепок, даже намёка никакого…
— Эй, кошка…
— Ня?
— …
Я слез с велосипеда и, придерживая его одной рукой, встал напротив Чёрной Ханэкавы, сидящей на багажнике. Слова застряли в горле.
Нечего сказать.
Воу… без плаща всё так чётко вырисовывается. Назвать эту пижаму чисто девичьей было слишком смело, если подуспокоиться, то поймёшь, что пижама обычная, но даже зная это, всё выглядит весьма соблазнительно. Отменяю про полсилы удовольствия. При малейшем движении её грудь отдаётся восхитительными колыханиями. Туда-сюда. Не особо подходящее описание к человеческому телу. Уже как-то хочется забить на развитие истории и продвижение сюжета и всю ночь напролёт любоваться, как она прыгает на скакалке.
У Камбару манеры извращенки, а у Ханэкавы тело…
Ещё и кошачьи ушки.
Как подумаю, что эти волосы были чёрными, так вздрогну.
С точки зрения выживаемости вида внешняя сексапильность совершенно необходима, однако необходимо ли такое превышение?
— Что такое, ня?
— А-а, ну…
Ну, на Золотой неделе она буйствовала в одном нижнем белье… если сравнивать, то это уж лучше, наверное. Память вернулась к Ханэкаве, но эти воспоминания навсегда стёрты из её мозга.
— Эм, кошка, повтори за мной. Вашему пономарю нашего пономаря не перепономарить, не перевыпономарить: наш пономарь вашего пономаря перепономарит, перевыпономарит.
— Вяшему понямарю няшего понямаря ня перепонямарить, ня перевыпонямарить: няш понямарь вяшего понямаря перепонямарит, перевыпонямарит.
— МИ-ЛО-ТА!
Заменил скакалку на кошкомоэ.
Сообразительность на грани гениальности.
Нет.
— Следом я хотел бы спросить тебя.
— Следом мог бы поздороваться, ня, — шутливо проговорила Чёрная Ханэкава. — Я подумал, что могу помочь человеку, и решил прийти.
— Помочь?..
— Не пойми неправильно, человек, я уже не нямерен драться с тобой. Я же пораньше уже говорил, ня?
— Пораньше?..
А… утром?
Пораньше это полдня назад? Как всё у странностей со временем… Хотя в данном случае следует учесть, что кошачий интеллект не рассчитан на идею времени.
К тому же.
— Говорил?..
— А, няверное не сказал. Ну и ладно, нян. Сейчас же сказал. В общем, драться я сейчас не буду, няпряжения особого нет.
— …
Можно ли… поверить?
Если вспомнить прошлый раз, то верить никак нельзя… Однако если подумать проще, то как-то тупо искать тайный смысл в словах этой кошки.
Если не намерена, значит, и не намерена?
Да и вообще…
Если пришла помочь, то и правда пришла помочь.
— Но почему. Ты стресс Ханэкавы… вроде бы так? Ты вторая личность Ханэкавы и появляешься, чтобы снять стресс…
Это было начало кошмара.
Напала на родителей и на безвинных прохожих — эта кошка вышла из себя. Дикая дерзость. В плане увечий это не достигло ада весенних каникул, но в плане ужаса вредокошка превзошла даже вампира. Подросток, получивший большое потрясение, пробирается ночью в школу и избивает людей без разбору — занятный способ снятия стресса.
— Поэтому и не пойми неправильно, я благодарен тебе, ня. Всего за девять дней я убрал стресс хозяйки, някопившийся за год, ня…
А-а…
Можно и так посмотреть?
Да, с точки зрения вредокошки — ей нужно рассеять стресс Ханэкавы — возможно, это самый простой способ или самый эффективный.
Странности до конца рациональны.
— Ясно… для тебя удобнее найти Шинобу поскорее. Значит, наши интересы совпадают…
— Именно так, нян.
— Хорошо…
Я согласился.
Сомнения никуда не делись, но нечего время попусту растрачивать.
— Если так, то я приму руку помощи.
— Няхаха. Кто бы мог подумать, что ты попросишь руки у кошки, ня?!
— !..
Моя Ханэкава такие глупые шутеечки бы не отпускала…
Но это глубинная личность Ханэкавы.
Довольно прискорбная.
— Ну, не руку, а скорее нюх и слух. Ты сразу же должна почуять запах и услышать голос. Можно преследовать легко.
— Хм-м. Понял.
— Тогда, пойдём, если заметишь что, то говори…
Я сел на велосипед.
На багажнике Чёрная Ханэкава.
Про отсутствие злых мыслей это, наверное, ложь. Или не наверное. Ещё свежо ощущение, как мы ехали вдвоём с Ханэкавой на велосипеде этим утром. Однако, как говорится, получил за это мгновенную карму.
— Гх!..
Я судорожно скатился с велосипеда. Велосипед с грохотом рухнул следом. Только один человек, нет, одно животное — Чёрная Ханэкава — ловко подпрыгнуло, сделало в воздухе сальто и без проблем приземлилось.
Чего стоило ожидать от кошки.
Но сейчас не до восхищений.
— М-м? Что такое, ня, человек?
— А, кх… а…
Вредокошка — трогокошка.
Отличительная особенность монстрокошки это, если по-модному, энерджидрейн. В этом плане она близка к дзю-рэй, суккубу или маньяку. Похотливая кошка. Странность, истощающая людей, — у человека, коснувшегося этой странности, не остаётся ни сил, ни энергии. Смертельных исходов ещё не было, но на Золотой неделе кое-кто отправился в больницу.
Двое.
Родители Ханэкавы.
Ну, через три дня их выписали.
И такая вот странность обхватила меня со всей своей дури с багажника… всего на мгновение, да и к тому же можно было в некоторой степени перетерпеть, сейчас же Чёрная Ханэкава одета в пижаму, в отличие от случая Золотой недели — энергетический вампиризм не пошёл в тот же момент, однако одежда довольно тонкая… жёстко бы получил. Так необходимая мне сейчас энергия улетела бы в одну секунду.
Энергетический вампиризм.
Однако на это лишь один ответ.
Без сожалений сваливаю!
— …
Только я почувствовал серьёзное недопонимание… я ничего не опасаюсь, однако у Сендзёгахары интуиция хорошая…
Лучше перебдеть, чем недобдеть
— А, понял. Человек, ты забился в экстазе от груди моей хозяйки, ня?!
— Я, может, и глуповат, но не так, как ты…
Она сама не понимает своих способностей?
Энергетический вампиризм вредокошки активируется при прямом контакте, так что от намерений самой кошки это не зависит…
— Ну, человек, раз ты так желаешь, то выполни мои условия, и я дам тебе пожамкать свою грудь, ня.
— Не разбазаривай целомудрие своей хозяйки, похотливая кошка.
— Один раз за одну рыбку.
— Дёшево!
Так дёшево за целомудрие Цубасы Ханэкавы!
Если реально такая цена, я заключаю контракт на шестьдесят лет с предоплатой!
— Что же так. Тогда одну мататаби…. Нет, один пакет кошачьей еды!
— Сколько предметов не меняй, все равно одна штука остаётся! Или ты дальше одного считать не умеешь?!
Хм-м.
Странное чувство.
Сейчас мило болтаю с противником, с которым совсем недавно, на Золотой неделе, дрался не на жизнь, а на смерть…
Видимо, странность всё-таки зависит от того, как её тронешь.
Соответствие… такое?
— Что-то не нравится мне, что ты обзываешь меняу… Если так, человек, то поборемся, кто глупее, нян!
— Не хочу я такого!
— Поборемся в сёги!
— Если дурак с дураком сразится в сёги, то это невиданный идиотизм!
Сёги.
Правила-то все знают, но игра больно сложная, здесь у нас вероятней в бейсбол сыграть.
— М-м. Тогда как тебе такое, ня? Секундомером сыграем, выиграет тот, кто останявился на секунду раньше, ня!
— Просто-о!
Вообще.
Ум так не измерить.
Я поднял велосипед… как и ожидалось велосипед почти не пострадал, только корзинка немного погнулась.
— Тогда я припаркую где-нибудь велик, и мы пешком продолжим искать, вроде, неплохо… скорость упадёт, но поиски будут тщательней.
— Ня.
— В темноте блондинку легче найти, но я потеряю остальное… буду надеяться.
— Нядейся, нян.
Я пошёл, толкая велосипед. Где-то сзади Чёрная Ханэкава… нет, она уже обогнала меня и шла впереди, словно ведущий. Действительно глупая кошка… наверное, инстинкт такой, обгонять то, что впереди.
Истории о призраках неотделимы от кошек.
В этом плане монстрокошка, можно сказать, самая понятная странность — помимо вампиров это безусловно самая главная странность, которую я встречал. Ну, монстрокошка это конечно, но именно имя «вредокот» я не знал до Золотой недели.
Хм-м, но как это… идти рядом с Чёрной Ханэкавой, одетой в пижаму, как на это объективно посмотреть… Старшеклассник гуляет в компании юной девы с кошачьими ушками… как это вообще со стороны выглядит? Никто и не подумает, что кошачьи ушки настоящие, да и пижама уже на порядок лучше, чем просто нижнее белье… когда вернёмся в развалины, наверное, лучше будет надеть на неё жакет с фуражкой.
Однако животных в принципе непосильная задача одеть, не только кошек… чудо, что она и пижаму-то с себя не стянула…
Ох, ну ладно.
Сейчас и без того есть о чем волноваться.
Уже ходят слухи, что я гуляю держась за руки со школьной звездой, Камбару Суругой, теперь же поползут рассказы о том, что я хожу с красавицей в некомими, разница невелика. Если и есть некоторые оправдания, когда я пересекаюсь с Сэнгоку или даже с Хачикудзи и Камбару, но такое уже слишком. Сейчас найти Шинобу — главный приоритет.
Честь Ханэкавы меня волнует, но пижама, по крайней мере, на более-менее приличном уровне, а отсутствие очков и другая причёска, более того, волосы с чёрного сменили цвет на белый, никто б и не подумал, что это Ханэкава, если бы не знал, что это она. Даже от краски цвет настолько не изменяется. И выражение лица совершенно другое… Даже я, когда увидел Чёрную Ханэкаву на Золотой неделе впервые, не узнал, кто это. Почти низменная часть, хотя нет, Ханэкава моя спасительница, и я смог разглядеть её саму.
Это тоже Ханэкава Цубаса.
Ещё одна Ханэкава.
Обратная сторона того же человека.
— Эй, человек, — позвала спереди Чёрная Ханэкава. — Что мняу нужно делать-то, нян?
— …
Кошачьи мозги…
Как на тебя рассчитывать-то…
Куда бы я ни пошёл, везде книжный магазин — самый большой книжный в нашем городе, в который я недавно ходил с Ханэкавой за справочниками. Он ещё открыт… Мне немного жаль, что я ничего не покупаю, а просто паркую велосипед, но ничего не поделаешь. Оставил велосипед здесь.
А затем отправился дальше.
Никаких следов Шинобу.
Вообще, я могу понять, что нюх кошки острее, чем у человека, но, если перевести в цифры, сколько это будет?.. Наверняка меньше, чем у собак.
— Эй, человек.
— Чего, монстрокошка?
— После моей драки с тобой, случилось же много всего? У нас.
— Ты что, Ошино расспрашивала?
Он там беседы с ней вёл?
С ней, вот с ней?
Поболтал?
— А, краб, улитка, обезьяна и змея.
— Нуэ, ня!
— Сходится только обезьяна и змея… куда краба с улиткой дела? Не выдумывай тут всякого.
Портит образ Ханэкавы.
Выказывай хоть часть её интеллекта.
— И я — демон.
— Хм. Ня, — проговорила Чёрна Ханэкава. — Человек, вы зовёте няс странностью… Что это знячит?
— Что значит…
Всё-таки ночное животное, ночью, наверное, история будет понятной… В прошлый раз было такое же, но в конце концов основа не изменилась.
В чём её вопрос?
Как-то неоднозначно.
— Если ты, человек, нямерен привыкнуть к нам, то думаю, тебе нужно кусить меня. Странность это странность, а человек — человек, ня. Они не должны быть вместе, ня. Они несовместимы, ня.
— Не очень… понял. Что ты хочешь этим сказать?
— Не понямаешь потому что глупый, ня.
— От тебя это слышать куда хуже!
— Пф. Это буквально ранит как… ня? Хм, как что же, ня?
— Если ничего не придумала, то и не болтай! В мире нет ничего более жалкого, чем человек, который не умеет хорошо говорить, пытается высказаться!
Диалог застопорился.
Да и о чём она говорит-то?
— В общем, можно ли привыкнуть к странностям? Ну, такое я живо чувствую… каждое чувствуется опасным… невыносимо. Как у Ошино, ня?
Ошино Мэмэ.
Специалист, авторитет в чудовищных явлениях.
Если подумать, то это странно. Как он ступил на этот путь? Я же ничего не знаю о прошлом Ошино. Вроде бы, говорил, что учился в синтоистском университете… но я так и не понял, насколько у него там всё сложилось. Он вполне мог и солгать обо всём.
— Нет, я не это хочу сказать. Няпример, ты, человек, представляешь, почему этот вампир сбежал?
— Вообще нет…
— Да? То есть ты не понимаешь няс… знячит, у этого парня в гавайке есть какая-то мысль на этот счёт. Потому что он понимает.
— Понимает…
— Понимает своё место, ня.
— …
Если сунешься — обожжёшься.
Такое?
В моём случае я даже не руку сунул, а шею, так что управиться никак не в состоянии. Только как бы ни метали меня волны, ни за что не могу сказать, что привык к этому.
Тем более к Шинобу.
Легендарный вампир знатного происхождения.
— Ты от Ошино узнала обо мне и Шинобу? Хочешь сказать, понимаешь мою с ней связь?
— Такого не слышал, а может, и слышал, но уже забыл, ня. По крайней мере, разобрался, нян.
— Попонятней, эй.
— Большей частью понял, ох, «большей частью» это же можно сказать про грудь моей хозяйки, ня!
— …
Не много ума в этой шутке…
Только вульгарность да пошлость.
— Странности понимают странности лучше других — потому что мы одиняковые, ня.
— Одинаковые…
Думаю, как странности они совершенно различны.
Как нелюди одинаковы, нет, не так.
— Как странности одинаковы.
— Сложно не говорю, я все равно сложно не скажу, ня. Зняешь, человек, само слово «странность» должно всё отражать, ня, — проговорила Чёрная Ханэкава. — Странности странные, ня. Отличаются от людей, поэтому мы можем привыкнуть. Тогда они уже перестают быть странными. В няс должны верить, няс должны бояться, пугаться, сторониться, почитать, уважать, ненявидеть, избегать, поэтому мы и существуем.
— …
— Привыкнуть невозможно.
«Если сдружишься, заведёшь проблем», — добавила Чёрная Ханэкава.
Словно какое-то предупреждение. Однако так и есть… поскольку половина моего тела превращена в странность, граница здесь несколько размыта. Слишком думать об этом проблемно, но и не думать об этом совсем тоже.
О Шинобу.
Можно ли относиться к ней, как к обычному ребёнку?
Я и сам не замечаю.
Что не называю её «человеком».
Однако правильно ли это?
— Э… но погоди немного… и всё из-за этого, да?
— Ня?
— Потому что я так признал Шинобу, поэтому Шинобу исчезла как странность?
Вампир.
Однако лишь псевдовампир.
Вопрос идентификации.
Как ни странно Ошино сказал: «Ушла на поиски себя».
Сейчас Шинобу не может определиться?
Сама не знает, кто она.
— Может, да, а может, и нет. Так хорошо я не зняю — мы одиняковые, но и разные тоже, ня. Но, человек, лучше тебе помнить об этом… не думаешь?
— Ты же забыла, нет?
— А да, вспомнил. Человек, мы находимся здесь свободно, но когда уже думаешь, что мы здесь свободно, то становимся обычной реальностью.
Демон — обычная аномалия крови.
Кошка — обычное раздвоение личности.
Краб — обычная болезнь.
Улитка — обычный потерявшийся ребёнок.
Обезьяна — обычный псих-маньяк.
Змея — обычные колики.
Странности — обычная реальность.
— В конце концов в мире, где властвует наука, нет места странностям, и вот это ты хотела сказать?
— Нет. Такая форма непозволительня, мы есть всегда и везде, нян. Пока существуете вы, люди.
— Выходит, вы ходите вместе с людьми?
— Имення.
Именно.
Вредокошка.
— Одняко запаха никакого, ня.
— М-м? А, запах Шинобу… никаких следов?
— Запах особый, так что я его сразу узняю… Эй, человек, а этот вампир действительно ушёл?
— Хм… думаю, это точно. По крайней мере, один раз её видели.
— Ясня. Притворилась, будто ушла, и прячется где-нибудь в развалинах, няверное?..
— Довольно хитро… я о таком не думал.
— Один раз вышла, но потом вернулась в то здание? Там всё пропитано запахом этого вампира, так что можно затеряться, ня.
— Ошино тогда бы заметил…
Затеряться?
Сейчас что-то пришло на ум… только что? Не знаю… Ой-ёй, мы ж с монстрокошкой поспорили. Реально поборолись, кто глупее.
У меня тут, похоже, кошачьи мозги.
Ну-у.
— А, ладно, тогда продолжим с того, что после того, как Шинобу заметили, она продолжила идти. С курса мы сбились, но Мистер донатс… нужно пойти за запахом Шинобу оттуда.
— Хм-м. Не хочу гоняться за запахом, запах ничего не скажет, если честно, ня.
— Вот как?
— По правде говоря, я, когда вышел из того здания, с самого начала следовал за запахом этого вампира, ня… так что, думаю, она уже ушла от этого Мистер донатс, ня.
— Чего? Раньше-то не могла сказать?
Тогда нужно сменить курс? Если использовать метод поиска по запаху, то бессмысленно ходить по местам, где уже был.
— Прости, забыл, ня.
— …
Я остро чувствовал необходимость ходить по тому же курсу снова и снова.
— Но… запах на середине пути оборвался, ня.
— Оборвался.
— Дальше некуда идти… Так что, человек, у меня вопрос, ня. Нясколько этот вампир сейчас имеет силы вампира? Если она может появляться и исчезать, становиться тенью и тьмой, то я не смогу няйти её, нян.
— Думаю, она практически не может использовать силы вампира. Сейчас она большей частью ограничена, если что-то и может, то только когда я рядом. В начале недели я давал ей свою кровь, так что кое-что она всё-таки может, но если меня нет рядом, она обычный…
Обычный ребёнок.
Не странность.
Реальность.
Но если такое понимание ошибочно?
— Хм-м. Тогда… — пробормотала Чёрная Ханэкава.
Похоже, безрезультатно раздумывает.
— Но если так подумать…
— Что такое? Не думай одна. У людей же как говорят? Одна голова хорошо, а две лучше…
— Оу. А у кого две головы, ня?
— …
У кого?
Кто его знает.
— Да и нас здесь не двое.
— Ну, такое.
— Один человек и одно животное, ня, — сказала Чёрная Ханэкава.
Не двое, а один человек и одно животное.
И не потому что не умеет считать дальше одного.
— Ладно, человек. Я думаю, этого вампира обычным способом, няверное, не няйдёшь, нян.
— Думаешь, вышла из города? Недавно ты говорила обратное, но чтобы она ушла так далеко от меня…
Не может не быть рядом.
Если она так сделает, то уже не сможет существовать.
— Вампир — значит, пьёт кровь.
— А?
— Вампиры пьют кровь людей, одняко можно пить как еду, а можно пить, чтобы сделать товарищем, разный нюанс, ня.
— …
Я это знаю.
Слышал на весенних каникулах, но откуда эта кошка знает? Мозги кошачьи… а, да, мозги и знания это разные вещи. У Ханэкавы и Чёрной Ханэкавы разный интеллект, но знания до некоторой степени общие.
— Поэтому я и говорю, что, няверное, может убежать…
— А? В смысле?
— Болван, нян.
Чёрная Ханэкава в шоке.
— Чего это болван?
— Тугодум, ня.
— Ну, до меня не сразу доходит, да…
— Горшочек не варит, ня.
— Всё у меня с горшком нормально.
— Этот вампир познякомился с тобой на весенних каникулах, а дальше без перерыва ты встретил няс, не сказал бы, что чувства это вызывало приятные, ня.
— Имеешь ввиду, что по отношению разных странностей, включая и тебя, её особенности спали? И поэтому больше не может там оставаться…
— Болван, ня, — повторила Чёрная Ханэкава.
Болван… какое дурацкое слово.
— Животные, когда готовятся умирать, уходят от людей. Вампир так же, ня?
— Типун тебе на язык.
— У странностей типунов ня бывает, ня. Одняко, если ты так и не найдёшь вампира, то как поступишь, ня?
— Как поступлю… это проблема. Ханэкаву не вернуть.
— Проблема, но только ли это? Если исключить мою хозяйку, разве для тебя не лучше, чтобы этого вампира не было?
— ?..
Что это она говорит?
Не очень понимаю.
— Ты пахнешь вампиром, значит она ещё жива, так, нян? Давал пить кровь, ты, вроде, так сказал? То есть если вампир исчезнет, то ты снова станешь обычным человеком, ня.
Демон — к обычному человеку.
Вернётся.
Если оставлю Шинобу.
— Я так не могу. Я не могу оставить её. Я…
Если Ханэкава моя спасительница.
То Шинобу моя жертва.
— Ей я не могу жаловаться. Этого достаточно.
— Разве ты не будешь жалеть о пропавшем бессмертии?
— Это другое, — сказал я. — Если она завтра умрёт, то и моя жизнь протянется только до завтра.
— Хм. Понятня.
«У вас связь, ня», — проговорила Чёрная Ханэкава.
Ну, так и есть, только она лишь с моей стороны. Думаю, Шинобу это раздражает.
А может, поэтому…
Поэтому Шинобу ушла.
— Только, кошка, твоё предположение не имеет оснований. И не стоит забывать про твою хозяйку. Прости, конечно, но нужно тебя запечатать обратно, я не хочу повторения Золотой недели.
— Ясно. Одняко, человек, разве это невозможно? Да и меня можно запечатать без вампира, ня.
— Можно?..
Как?..
Надеюсь, это быстро.
Максимум десять дней, будет хорошо, если всё уляжется как в прошлый раз в девять дней в наихудшем случае.
— Так же, как и на Золотой неделе, ня. Я воплощение стресса хозяйки, то есть если убрать источник стресса, то исчезну и я, ня.
— Хм-м…
В прошлый раз, когда вредокошка отправила родителей Ханэкавы в больницу, то на некоторое время сознание вернулось к Ханэкаве, выходит, достаточная часть её стресса была снята. В конце концов, если накопившийся стресс не рассеять, то Чёрная Ханэкава в скором времени снова вернётся…
Источник стресса, значит.
— Ошино, наверное, тоже так подумал… Но сейчас некогда определять источник стресса. На этот раз это, должно быть, уже не семья…
— Нужно определять, ня? Я же зняю, нян.
— А, точно.
Затупил.
Если она воплощение стресса Ханэкавы, то должна знать и форму стресса, и стрессора даже лучше самой Ханэкавы. Поэтому она сперва и напала на родителей Ханэкавы…
— Нет, кошка, проблемы на этом ещё не кончились. Даже если ты объяснишь мне стрессора, я не в состоянии его устранить. Это же прежде всего проблема самой Ханэкавы…
Другой человек не может решать чужие проблемы.
Я и с родителями Ханэкавы ничего не могу сделать.
И с любой другой проблемой.
— Да что может быть этим стрессором… Ну, наверное, то, что волнует. Наверное, будущее? Когда мы в книжном говорили о будущем, у Ханэкавы заболела голова, похоже, она внутри всё для себя решила…
— Это не будущее.
— Да?
— Да и думаю, этот стресс ты легко можешь рассеять сам.
— Легко?
— Легко, нян.
— Ханэкаву тревожат простые вещи? Нет, что тут лёгкого может быть… Но, кошка, что ты имеешь под этим ввиду?
Если смогу я, то сможет любой другой.
Однако может ли что-то такое волновать Ханэкаву? То, что могу я, Ханэкава должна мочь и сама…
Я вдруг посмотрел на наручные часы.
Время всё идёт.
Сендзёгахара уже наверняка вернулась домой, однако она, вроде бы, говорила, что ещё и дома продолжит работу. Если так подумать, то только Сендзёгахара из всего нашего класса и сможет подхватить дела Ханэкавы… Даже с ушками на голове Ханэкава не ошиблась в своём выборе…
В выборе.
Однако, выходит, что во мне, как в заместителе старосты класса, она ошиблась… и из-за этого нагрузка на неё только удвоилась. Ну и когда нагрузка стала десятикратной…
— Нет, человек. Моя хозяйка…
Чёрная Ханэкава чуть замялась.
— Она любит тебя, нян.
— Э?..
— Поэтому, когда ты с моей хозяйкой заведёшь отношения, думаю, я уйду обратно… ня? Что такое?
— Да нет…
Ноги непроизвольно замерли.
И мысли тоже.
Что это такое?
— Это шутка такая? Не сказать, что я не понимаю… но всё-таки какая-то злая шутка. Знаешь, бывает нужная ложь и лишняя…
— Не валяй дурака, человек. Зачем мне лгать?
— …
Ну такое.
Если честно, сложилось впечатление, что враньё Ханэкава не любит (думаю, сама мысль о лжи ей неприятна), так что вредокошка не должна обладать умением врать. Ханэкава как-то говорила, что никогда не лжёт, но теперь и обратно работает.
Вредокошка никогда не лжёт.
Выходит…
— Н-но… кошка, если это не ложь, то ты просто не так поняла. Не может быть такого.
— Почему ты так думаешь, ня? Я не могу неправильно понять свою хозяйку, нян. Любого, кроме неё, ня.
— Ханэкава…
Добра ко всем без разбору.
Сочувствует такому бесполезному человеку.
Потому что я…
К тому же, весенние каникулы.
— Тебе известно только то, что касается стресса? Ну, знания у вас общие, но должно же быть то, что нельзя вытащить. Невозможно, чтобы Ханэкава…
Нет.
Но когда-то она обманула Сендзёгахару, получается. В то время Сендзёгахара представляла собой смесь самозащиты и опасности, значит, была какая-то причина для такого обмана?
— Так что вот, — проговорила Чёрная Ханэкава тоном словно показывала, как работать с компьютером глупенькому ребёнку. — И вот в чём стресс — хозяйка любит тебя, но ты встречаешься с другой, ня? И открыто это показываешь.
— …
Уже месяц головная боль.
Так сказала.
Примерно месяц назад, да, был День матери.
День, когда я и Сендзёгахара начали встречаться, и Ханэкава узнала это в тот же день…
Староста — не могла не узнать.
Она знает всё.
— Но Ханэкава так себя вела… Поддерживала меня и Сендзёгахару, давала советы…
— Имення поэтому стресс так быстро някопился, ня. По-твоему, моя хозяйка может украсть чужую любовь? Справедливость, невинность, ценить согласие больше всего остального — для няё нормальня приносить себя в жертву другим, ня. Даже помыслить о чём-то таком не смела.
Любовь легко завоевать…
Однако.
Не все люди способны на это.
И такой человек давал мне советы и поддерживал? Тогда с Камбару, да и в книжном мы говорили скорее не о будущем, а о Сендзёгахаре — о выборе университета ради неё…
Не знал, что головная боль осталась…
И становилась всё серьёзней.
— …
Паршиво.
Что же я натворил?..
Но я не мог заметить… Ханэкава такая… Если она со всей серьёзностью скрыла свои чувства, то тут даже Сендзёгахара их не уловит.
Но.
Это я толстокожий?
Тогда и будущее… естественно, под влиянием Ошино, но возможно, это путешествие от неразделённой любви Ханэкавы Цубасы — тогда Ханэкава и почувствовала головную боль, после разговора о будущем.
И ещё.
Когда она закрыла глаза, и её губы…
— И как давно?
— С весенних каникул. Раньше, чем я появился, так что тонкостей не зняю, но хозяйка жила в постоянном няпряжении, и история с вампиром и человеком, похоже, имела достаточно силы, чтобы пошатнуть её позицию.
— Пошатнуть…
Вот что.
Я тогда раз за разом…
— Одняка сомневаюсь, что никаких призняков не было, нян. Это хозяйка исполнила практически идеально, но в любви оня давала слабину, ня. Тебе не показалось странным? Серьёзная и упорная староста выбирает ня место заместителя тебя, ня. Если сказать проще, это выбор неправильный.
— А… нет же.
Ошибка в выборе.
Но на это была причина.
— Твёрдо поверила, что ты хулиган, и решила исправить? Не кажется, что причиня какая-то нядуманняя?
— Ну…
Тогда в начале апреля Ханэкава предложила меня и едва ли не силком назначила на место заместителя старосты, этот выбор вызвал немало возражений в классе. Это непосредственно меня касалось, потому я об этом не думал и проглотил слова Ханэкавы о том, что вырасту как человек, если займу ответственную должность. Однако использование грубой силы авторитета сама Ханэкава не любит больше всего…
— Тогда почему?
— Просто потому что хотела быть рядом с тобой хоть немного. Вместе готовить последний для вас культурный фестиваль как староста и замстаросты, ну, такое вот поведение продолжалось до прошлого месяца, ня. И тут любовь, которую хозяйка собирала по крупицам, оборвалась. Няхаха, нужно говорить, что тогда произошло, ня?
— …
Тогда Ханэкава была довольна.
Думаю так.
Но это ложь.
«Никогда не лгу» — неправда.
Ты солгала, Ханэкава Цубаса!..
— Если честно, думаю, хозяйка была небрежня. Хозяйка не ожидала появления соперницы, ня. Если б оня зняла, что ты добр ко всем так же, как к ней ня Золотой неделе, если бы оня только подумала, что появится человек, которого ты спасёшь так же, как и её, то моя мудрая хозяйка сразу бы предприняла няобходимые меры, нян. Та девушка, с которой ты сейчас встречаешься, оня словно электрический разряд, да, ня?
— Определённо…
Сендзёгахара не колеблется.
Если решила, то тут же исполнит.
И как правило категоричными методами.
— Девушка, которая выросла в семье без любви. Шокирующая встреча на весенних каникулах, и её одноклассник оказывается необычным существом. Оня почувствовала, что это судьба. Нячала потихоньку расти любовь. А затем ты спас ей жизнь, и любовь обрела уверенность. Такое. Няхахахаха, будь это сёдзё-манга, то хозяйка была бы главной героиней, и тут её ловко или даже грубо лишили её счастья.
— Сендзёгахару не превзойти никакими упреждающими ударам, даже опоздание к старту не станет для неё помехой.
Возможно…
Сендзёгахара заметила эти признаки в Ханэкаве, и потому в этот День матери форсировала события с такой, можно даже сказать, поспешностью. Это несколько объясняет, почему Сендзёгахара держится в странном отдалении от Ханэкавы. Но.
Сендзёгахара от этого плохой не становится.
Кто успел, тот и съел.
— Ну, уже поздно обсуждать, как там, ня. Хозяйка выглядит так, словно ей некого терять, но вдруг её чистая любовь подстать сёдзё-манге вдруг стала запретной. Лишь запретная и тайная любовь… в конце концов её нячало гложить чувство вины, ня.
— Она же такая серьёзная.
Тут нельзя приравнять к истории о безумной любви, как в случае Сэнгоку. Она не человек, который может так легко принять что-то. Для себя она не человек, который способен на уступки и компромиссы.
— Оня жалела, что сама не призналась раньше. И думать, что тут не действует принцип «кто успел, тот и съел», ничтожно, смешно и просто глупо, ня…
Но.
Даже так не бросила всё.
Давала советы и помогала.
Вот как?
Когда поддерживала и давала советы, она говорила про себя…
Естественно, лично мнение на тонкости отношений парней и девушек.
Если он сама влюблена, то понимала чувства Сендзёгахары как никто другой.
— Ну и с этой стороны ты ня Золотой неделе стал спусковым крючком стресса хозяйки, ня. Няверное, оня не хотела, чтобы ты знял, ня.
— Тогда….
Быть рядом в нужное время, какой там.
Я тогда только мешался и был совершенно не нужен.
— Ты как дурак не замечал ни раздора, ни доброты моей хозяйки, и её стресс всё копился и копился, и так продолжалось месяц, ня.
— Нет, кошка, погоди. Разве это не странно? Конечно, я источник стресса…
Был не только спусковым крючком Золотой недели, но и пулей попавшей в Ханэкаву.
— Но ты же не появилась? Значит, я только часть, другого мощного стрессора…
— Нет. Только ты один, ня, — твёрдо заявила Чёрная Ханэкава. — По крайняй мере, семья на Золотой няделе для хозяйки как-то решилась. Няверное, ты не зняешь.
— Но если так, то тем более странно. Ты воплощение стресса, накопленного из-за семьи, так? А тут всего несколько месяцев любви.
— Всего?
Глаза кошки таинственно сверкнули.
Даже не пыталась скрыть возмущения.
— По-твоему боль, някопленная в семье десятками лет, обязательно сильнее страданий любви за нясколько месяцев, ня?
«Но, как ты понимаешь, я не могу назвать ту мою жизнь счастливой… Поэтому знакомство с тобой можно полностью простить и не возмущаться».
«Если ты заметил меня из-за моего несчастья, то думаю, это хорошо».
Так сказала Сендзёгахара.
Но…
Правда ли всё так?..
— Странно ты как-то выглядишь, человек… Разве ты всерьёз любишь ту, ня?
— Чт!..
— Та девушка, с которой ты сейчас встречаешься, разве оня тебя не просто вынудила? Если так, то расстанься с ней и нячни встречаться с моей хозяйкой, нян. Я исчезну. Тебе же любая подойдёт?
— …
Слова просто ужасны — явная провокация, и, наверное, молчать не стоило. На самом деле не будь это Ханэкава Цубаса, то так и сделал бы.
Но это сказала Ханэкава.
Как на неё сердиться.
— Но я не могу, кошка.
— А-а? Почему, ня? Разве ты не считаешь мою хозяйку своей спасительницей? Разве таким образом ты не отдашь ей долг? Что важнее, благодарность или любовь?
— Если я сделаю это, то это припишется к благодарности. Ханэкава такого не допустит. Нет, не так. Это просто удобная отговорка. Если просто, то я не могу солгать из-за своих чувств с Сендзёгахаре. Если и совру, то Ханэкава тут же всё поймёт.
Я не умею врать и скрывать что-то.
Тонок и слаб.
Обманывать Ханэкаву я не хочу и не могу, конечно, если бы и мог, то ни за что не захотел бы, так что не могу.
— Это не то дело, с которым можно просто смириться. Тут ничего не сделать, разве нет? Я и Ханэкава встречаться…
— Вот ка-ак? Ня самом деле, когда я тебе рассказал о чувствах хозяйки, я стал истончаться, стресс немного спадает, нян. Вовсе не знячит, что хозяйка сейчас где-то на глубине, ня. Как я был ня дне созняния. Ты не можешь всё проделать без затей? Сначала, может, будет больно, а потом, няверное, и привыкнешь, нян.
— Привыкну, говоришь. Если б всё было так просто, то, думаешь, это бы волновало Ханэкаву настолько, что даже ты появилась? Она не из тех людей, которые ставят себя на первое место, расталкивая других. Не ставит себя выше других. Это Ханэкава, так что я чувствую благодарность. Если б это произошло до Дня матери, то я бы, наверное, ответил. Конечно, я не ненавижу Ханэкаву. Но теперь уже поздно. Я твёрд в своих чувствах к Сендзёгахаре. Ты спрашивала, что важнее, благодарность или любовь, но я не могу выбрать что-то одно. Это неразрешимо. Поэтому я не могу выбрать Ханэкаву.
Хачикудзи спросила: «Из них двоих разве любой не выбрал бы Ханэкаву-сан? Удивляюсь, почему ты, Арараги-сан, начал встречаться с Сендзёгахарой-сан, а не с Ханэкавой-сан».
Почему.
Если и спросишь…
— Я люблю Сендзёгахару и её характер.
Всё так.
Да.
Всю её люблю.
Нет того, что бы не нравилось.
— Впервые в жизни я серьёзно полюбил кого-то.
— Хм-м. Вот как, ня.
Легко отступила Чёрная Ханэкава.
Словно с самого начала знала мой ответ.
Наверняка — она же Ханэкава.
И всё видит насквозь.
Знает всё.
Нет, не всё.
Только то, что знает.
— И да, кошка, если и боль, накопленная десятками лет в семье, и сравнима со страданиями любви за несколько месяцев… Но тем не менее Ханэкава должна была сдерживать тебя. Должна во что бы то ни стало терпеть головную боль. Не только сейчас, на Золотой неделе тоже, полагаться на тебя — это слабость Ханэкавы.
Если и не тонкая, но слабая.
Даже если результат не тот, которого хотела.
Слабость полагаться на другого — это преступление.
— Всё, что ты мне сейчас говорила, это должна была сказать мне Ханэкава, а не ты. Она просто скинула тебе все трудности.
Во время змеи Сэнгоку.
Я так же поступил с Камбару.
Отложил горькое решение — положился на другого.
Это просто игнорирование сложностей.
— Вредокошка — странность. Но эта странность появилась из-за слабости Ханэкавы. Даже если не отдала, потому что хотела, но отдать тебе — это желание Ханэкавы. Конечно… у неё есть на то причины. К тому же, в этом деле тебе передана немалая часть ответственности, и не мне это говорить, но есть люди, которые живут при похожих обстоятельствах сами, не полагаясь на странности. Ханэкава просто оскорбляет этих людей, полагаясь на такую, как ты.
— Вот как ты говоришь, — усмехнулась, словно подтрунивая надо мной, Чёрная Ханэкава. — Ну, ты-то можешь мне такое сказать, думаю, это нормально. Ты ведь добряк, который спас умирающего вампира, принеся себя в жертву, ня.
— …
— Быть добрым ко всем это знячит, не выделять кого-то, моя хозяйка тоже была добра ко всем, я зняю. Хм. Ну тогда ничего не поделать, ня. Изменить чувства людей я не могу, ня, в прошлый раз хорошо няучился. Получил урок, нян.
— Вот и отлично.
Значит, остаётся только искать Шинобу.
Тут простого способа не найти.
— Но… всё-таки так же с Ханэкавой. Наверное, немного переборщил с упрёками…
— А? Что ты говоришь?
— Нет, я просто… я же, хоть и псевдо, но вампир, так? А особенность вампиров — очаровывать… Поэтому после весенних каникул я стал так популярен у девушек. Мне это Ханэкава говорила, так что ты должна знать.
— Если у нас одни зняния, это не знячит, что и память одна. Я зняю лишь то, что связано со стрессом.
— А, точно.
Но когда я встретил Ханэкаву, я был вампиром. Более того, до того, как вернулся в человека, когда был истинным вампиром — нынешний эффект очарования и рядом не стоял с тем. И Ханэкава, должно быть, полностью попала под этот эффект.
— Ханэкава серьёзный человек, и потому, если задумать об этом всём, то, думаю, она стопроцентная жертва…
— …
— Что такое? Ты вдруг замолчала.
— Нет, это не так, — сказала Чёрная Ханэкава. — Конечно, очарование вампиров это правда, но среди вампиров его могут использовать далеко не все, ня. И ложные вампиры, которые раньше были людьми, не могут использовать очарование, ня.
— Э… Но…
— Вообще, очарование это не такая удобная способность, как показывается в манге, нян. Когда используешь эту способность, созняние жертвы подавляется, ня. Получается обычняя марионетка.
— Марионетка. Не пленник?
— Ну смотри, человек, девушки вокруг тебя полностью повинуются твоим словам? Никогда не спорят, всё выполняют, как ты сказал?
— …
Такого нет.
Совершенно.
Даже для самой послушной Сэнгоку пришлось приложить невероятные усилия, чтобы она передала мне спортивные трусы и купальник у школьных ворот.
Но она это говорит со знаниями Ханэкавы?
Всё-таки я от Ханэкавы…
…слышал.
Ах… вот оно что.
Соврала?
Никогда не врёт.
Если так, то и Сендзёгахара, конечно, и Ханэкава тоже.
Но не думаю, что это со зла, теперь это кажется если даже не криком отчаяния — Ханэкава Цубаса желала, чтобы это было так. Тогда её стресс сможет немного успокоиться, сможет что-то сделать.
Но ничего не могла сделать.
— Чувства людей не измянить, ня. Но я понял. И это не моя хозяйка, ня. Хм, я не умею врать, потому раскрыл всё, ня.
— Спихнула болезненную задачу… так и получилось.
Не хорошо.
Но сейчас я наоборот чувствую большое облегчение. Это всё не из-за силы странности, не из-за того, что вампир, а потому что я…
Арараги Коёми.
— Тогда я могу гордиться.
— А?
— Что Ханэкава полюбила меня…
Что это, если не честь.
Даже чувствую, что мою жизнь поддерживает лишь сей факт.
Но такое… что я могу сделать для Ханэкавы, чтобы отблагодарить её?..
— Ну, для начала, надо бы убрать тебя… проклятье, куда же Шинобу подевалась. И никто не звонит… Ох, стоп, я же не отпустил Сэнгоку…
Только как?
У неё же нет мобильного.
Чёрт, чтобы ей позвонить мне у нас куча телефонных автоматов, а чтобы мне позвонить ей ничего… И что делать? Она такая упрямая, если не найдёт, то сама ни за что не вернётся…
Камбару… может?
Ей на время остановить поиски Шинобу и пойти найти Сэнгоку… так? Ох, постоянно чуть что полагаюсь на неё… всё-таки мне с Камбару никак не поравняться. Эта кохай хороша во всём.
— Няй, человек, — позвала Чёрная Ханэкава, когда я уже достал мобильник.
Тон сейчас у неё какой-то другой.
— Ещё кое-что есть.
— Ещё?
— План убрать меня, не полагаясь ня вампира, — самый быстрый, конечно, чтобы ты нячал встречаться с моей хозяйкой, но есть и второй быстрый метод.
— Сомневаюсь, что тебе придумалось что-то стоящее… Но послушаем. Какой метод?
— Отойди нямного, нян. До того фонаря.
— Сюда?
Я подчинился.
Многого от этого не ожидаю, но сейчас такая ситуация, каким бы ни был план, стоит попробовать. Но что будет, если я двинусь на несколько метров?
— А, ещё немного вперёд, ня. Здесь, прямо под тобой, нян.
— Подо мной?
Я, как обычно ничего не понимая, склонил голову набок и сделал ещё шаг вперёд.
Обхватили со спины.
Никакого звука шагов, ничего.
Движение кошки на охоте.
Обеими руками обхватила мой торс. Сабаори, хотя нет, сабаори делается спереди, чтобы поставить на колени и ударить в живот…
А не для энергетического вампиризма.
Одним махом опустошён.
Одежда это уже неважно.
Две большие подушки тоже.
Всем телом ощущаю нарастающую слабость.
— К-кошка… ты…
Не хватает сил оглянуться. Я сейчас как и Хачикудзи этим утром, когда я делал с ней то же самое, не могу толком даже вскрикнуть.
И пальцем не пошевелить.
Однако оглядываться незачем — сзади меня обхватила Чёрная Ханэкава. Ей не нужно было сдвигать меня с места, просто когда я пошёл, то повернулся к ней спиной…
Отвлекла внимание.
Чтобы опустошить.
— Привыкать, говоришь? Мы и люди не совместимы, нян.
— Гх… у-у…
— Если буду любезничать со всякими людьми, мне не развеяться, похоже, этот вывод глупее твоего, ня, — с явным раздражением проговорила вредокошка.
Уже ничего не сделать. Даже если начнём сражаться, я не смогу победить вредокошку. Во мне осталось лишь побочное действие странности, я ничего не сделаю против полноценной странности. Более того, она сзади…
Дурак.
Полнейший дурачина.
— Н-но… что ты хочешь. Как сейчас такое высасывание меня стресс Ханэкавы…
— Поэтому ещё один план, ня. Второй самый быстрый, нян. Ну, для меня лучший, ня, — сказала Чёрная Ханэкава и провела языком по задней стороне шеи.
Провела языком, но ничего возбуждающего я не почувствовал — на языке кошек куча мелких крючков для срезки мяса. Шея разодрана, очевидно, брызнула кровь.
Отпив крови, монстрокошка засмеялась.
— Если ты, источник стресса, сам стрессор, исчезнешь, то я буду больше не нужен. Одного тебя опустошить достаточно. Я не могу изменить чувства человека, но я могу уничтожить человека.
— Э-это…
Энергетический вампиризм.
Если раньше смертельных исходов не было, это не значит, что она не может убить. Лишившись всей энергии без остатка, человеку уже не выжить.
Но ты… Чёрная Ханэкава, делаешь такое, чтобы порадовать свою хозяйку.
— То, что я делаю, в памяти хозяйки ня остаётся, да? Оня и не подумает, что сделала это сама, ня. Конечно, если тебя не станет, хозяйка загрустит, но ей будет лучше, чем сейчас, ня. Я чувствую, нян. Если высосу тебя, то сам нячинаю ослабевать.
— Р-разве на Золотой неделе ты не поняла, когда напала на родителей Ханэкавы… ничего не кончилось. Стресс это не так прос…
— Нет, моя ошибка тогда — я ня убил родителей хозяйки, ня. Плохо, что обратил внимание хозяйки, плохо, что не сделал их трупами, ня. Я няучился. Ня те же грабли не няступлю — убью няверняка.
— Убьешь…
Эти слова.
Такие слова из уст Ханэкавы… Но это другая сторона Ханэкавы, даже если говорит она.
Глубина и поверхность перевёрнуты.
И тогда.
Ханэкава, наверное, будет рада. Ханэкава не может желать такого — наверное, просто впечатление обычной иллюзии. А может, желаемый результат. Хотела, потому и скинула, может быть. Раз вредокошка недавно предложила начать встречаться с Ханэкавой даже солгав, то определённо это обратная сторона Ханэкавы.
И тогда.
— Ханэкава…
Тогда это хорошее средство.
Спасительница.
Если ради Ханэкавы, то что же делать.
Не можешь изменить чувства…
Лучше убить.
— Можешь радоваться — ты умрёшь в нежных объятиях моей хозяйки, ня. Вкуси няслаждения и иссыхай.
— …
Тело уже практически ничего не чувствует, так что наслаждаться нечем — вообще только боль от того, что острые когти вонзились в мой живот, и ощущается — но тем не менее.
Если умереть ради Ханэкавы.
— …
Нет, нельзя.
Нельзя.
У меня есть Сендзёгахара, так что ни за что не могу умереть от рук Ханэкавы. Если Ханэкава убьёт меня, даже если кто-то в её теле убьёт меня, то Сендзёгахара без колебаний убьёт Ханэкаву. Это не иллюзия и не внушение, она действительно сделает это. Я уже понял, Сендзёгахара не будет колебаться. Когда Ханэкава сделает это, то уже ничто её не спасёт. Сендзёгахара не даст ей время накопить стресс.
Поэтому нельзя.
Худшее средство.
— О-отпусти.
— А-а?
— Всё равно… отпусти.
Некогда объяснять. Вредокошка не знает Сендзёгахару — то есть знать-то знает, но знания Ханэкавы о Сендзёгахаре слабы. Без знаний моего уровня или хотя бы уровня Камбару не осознать всю опасность Сендзёгахары Хитаги… но пока можно всё детально объяснить, я трепыхаюсь словно лист бумаги на ветру.
— Молишь о пощаде, нян? Ну что ж, если сейчас будешь встречаться с моей хозяйкой, то отпущу, нян.
— Гх… я не могу…
— Няверное, ня, — проговорила Чёрная Ханэкава. И просто добавила: — Тогда ладно. Умри.
— …
— Или может, попросишь о помощи кого-нибудь, ня? Может, того, кто до этого спас стольких, кто-нибудь да спасёт, ня.
— Кто-нибудь…
Кто.
Хачикудзи? Сэнгоку? Камбару? Сендзёгахара?
— Спасти не могут.
— Не могут? Почему?
— Человек сам спасает себя…
— Разве это ты так думаешь? — спокойно спросила она. — Это просто слова, а не твои чувства. Обычное подражание не изменит ничего — вопрос в том, как ты чувствуешь, ня.
— Гх-гх…
— Человек сам спасает себя, но связано ли это со спасающим, ня? Сколько бы ты не спас, но здесь сам, — с мурлыканьем сказала кошка. — Думаешь, сколько тех, кто хотел бы спасти тебя? И ты от всех них отказываешься, ня?..
Ослабел.
Уже стоять не могу.
Меня поддерживали только обхватившие мой торс руки Чёрной Ханэкавы — я полностью повис на них.
Сознание расплывается.
Всё кончено.
Для меня всё кончено.
Я улыбнулся, но сил на это нет. Сил нет, но всё-таки улыбнулся.
Да.
Всё-таки… Будет грустно.
Ханэкаве… Сендзёгахаре.
Камбару, Сэнгоку.
И, наверное, даже Хачикудзи.
Если я умру.
— Спаси…
Я напряг голос.
Из последних сил проговорил.
— Спаси… Шинобу…
В этот момент.
Из моей тени выпрыгнула девочка.
Золотые волосы.
Авиашлем.
Миниатюрное тело, однако она в миг вырвала меня из объятий Ханэкавы. Затем одним ударом смела Чёрную Ханэкаву. Кошка не смогла развернуться и ударилась о фонарь на противоположной стороне дороги. Удар недостаточный, чтоб изогнуть фонарь, но достаточный, чтобы тот сильно затрясся.
А затем она приземлилась.
Выпрыгнувшая из тени Ошино Шинобу…
Приземлилась, взметнув свои золотистые волосы.
Шинобу.
Она… была там?
И точно, больше-то негде прятаться. Не может быть, чтобы мы, столько раз обыскав город не получили даже свидетелей — не может быть, чтобы даже нюх кошки не смог проследить её запах.
Поэтому.
Я должен был догадаться, что, конечно же, она проявила какие-то способности вампира, однако я был совершенно уверен, что Шинобу ограничена в своих способностях и не способна на такое.
Ошибся.
Пробел.
Разве не очевидно, что рядом со мной она способна в какой-то мере проявлять свои способности? Если так, то достаточно притаиться рядом со мной. Только и всего?
Психологически слепое пятно — это основа детективов.
Если хочешь спрятаться, прячься в самом видном месте.
К тому же, такое место довольно эффективно против нюха кошки — запах Шинобу растворился в моём.
Шинобу использовала…
Слабость моей тени.
Возможно днём или даже утром. Когда я уже начал искать Шинобу один, она нашла меня раньше. Ну и догадываюсь, это было около Мистер донатс? И так Шинобу укрылась в моей тени. Вампиры — изначально обитатели тьмы, так что, согласно старым рассказам, скрываться в тени их конёк. Сейчас же Шинобу может скрыться лишь в моей тени…
А.
Подо мной, да?
В смысле кошка сказала пойти под фонарь, и тогда тень оказалась подо мной… да, разница в силе вредокошки и человека очевидна, специально занимать время и нападать со спины не нужно. Просто план без всяких игр открыто напасть. И тогда…
Я взглянул на скрючившуюся под фонарём Чёрную Ханэкаву.
Она ухмыльнулась.
Но лишь на миг.
Шинобу, не давая ей передышки, в следующее же мгновение кинулась к вредокошке. Растягивая короткие ручки и ножки как можно дальше, девочка обвилась вокруг тела Чёрной Ханэкавы и припала к её горлу.
Та даже не успела ответить.
Её тут же опустошили.
Если энергетический вампиризм особенность вредокошки, то высасывание энергии ещё большая особенность вампиров. Глаз на глаз, зуб на зуб, странность к странности, вампиризм к вампиризму. Сейчас же из-за того, что Шинобу касается её, вредокошка высасывает из Шинобу энергию, но Шинобу высасывает из вредокошки ещё больше энергии.
Словно еду.
У вредокошки и вампира как странности различно положение.
У вредокошки и вампира как странности различно ядро.
Повторение сцены на Золотой неделе — всё точно так же. Тогда, пока её не загнали в угол, Чёрная Ханэкава принесла кучу проблем… сейчас же она не сопротивлялась.
Не сопротивлялась, потому что не было времени и потому что не было желания.
Защитную реакцию энергетического вампиризма не остановить, но сейчас вредокошка не собиралась сражаться с Шинобу. По силе, выносливости и ловкости с нынешней Шинобу (то есть, с Шинобу именно сейчас) она ещё может поиграться, но…
Ради Ханэкавы.
Ради своей хозяйки.
Конечно, волноваться не о чём. Как сказала Чёрная Ханэкава, привыкнуть, думать, что хорошо понимаешь, нельзя — не похоже, что Чёрная Ханэкава с самого начала собиралась делать лишь это.
Интеллект-то кошачий, но вредокошка приняла возможность того, что Шинобу прячется в моей тени, и рассудила, что выманить её оттуда, не так просто. Тени ночью не видно, и Чёрная Ханэкава провела меня под фонарь и там схватила в заложники, сделала приманкой, а затем активировала энергетический вампиризм, сейчас-то это всё очевидно, однако…
Для Чёрной Ханэкавы на самом деле было неплохо даже если б я умер. Шинобу не будет прятаться в моей тени, да и сможет уже покинуть этот город, что меня нисколько не будет волновать, поскольку меня опустошили бы до дна.
И как результат вот, что у нас произошло.
Не может врать.
Всё, что сказала вредокошка, это её истинные намерения.
Настоящие чувства.
Обратная сторона Ханэкавы.
Спихнула неприятную роль на вредокошку.
Действительно.
Глупый вывод.
— А-ах…
Волосы Чёрной Ханэкавы начали постепенно менять цвет.
Серый, светло-коричневый и наконец чёрный.
Кошачьи ушки тоже мало-помалу теряли форму.
Шинобу высасывала сущность странности.
Убийца странностей.
Так называли Шинобу до весенних каникул.
Вредокошка или что другое, достаточно вонзить клыки и опустошить — отрезать от этого мира, вот оно истинное, удивительное существо…
Королева странностей — королева-нежить, вампир.
— Всё, стой, хватит. Шинобу. Так и сама Ханэкава исчезнет. Этого не надо, — сказал я.
Шинобу на удивление легко отпустила шею Ханэкавы. Остались две круглые дырочки от клыков, но беспокоиться о них не стоит. Это отличается от моего укуса. Здесь же Шинобу просто высосала вредокошку как пищу — просто съела её.
Вампиры пьют кровь людей, однако можно пить как еду, а можно пить, чтобы сделать товарищем, разный нюанс.
Возможно, именно поэтому Шинобу сбежала.
Так сказала вредокошка.
Странность, которую только что высосали.
Шинобу, закончив с едой, вернулась ко мне и нырнула в мою тень.
Понравилось, что ли?
В моей тени.
И так…
Остались только я да чёрноволосая Ханэкава.
Она без сознания — спит, закрыв глаза.
Боюсь, не встанет до завтрашнего утра.
— …
Лёгкий шум.
Однако, конечно, проблема никуда не делась. В конце концов после изгнания вредокошки остальное не изменится, поэтому вовсе не значит, что если исчезла вредокошка, то и стресс с ней тоже. К тому же, на этот раз стресс сформировался всего за несколько месяцев, то есть, вероятность повторения крайне высока. Если и нет, то у Ханэкавы уже давно маячит проблема семьи…
Нет.
Не то.
Семья это неважно.
На этот раз я оказался проблемой.
От моего поведения с завтрашнего дня завит станет ли Ханэкаве хоть чуть легче. Конечно, чувства не изменить, но тем не менее я чувствую, что хочу отблагодарить Ханэкаву.
Я хочу спасти Ханэкаву.
Нет такого закона, который бы запрещал спасать девушек по имени Цубаса.
Спасу я сам.
Кто бы что ни сказал, сделаю сам.
— Ох…
Вздохнул.
Однако сейчас я дико устал… энергетический вампиризм измотал меня до предела… даже телу псевдовампира нужно какое-то время, чтобы восстановиться. Похоже, и я не смогу никуда сдвинуться отсюда до утра… Уф, надо же поблагодарить всех за помощь…
Ну ладно.
Я склонился над Ханэкавой, лежащей в пижаме.
Если вспомнить ветер и солнце, то у нас был один ветер… а теперь мирно посапывающая чёрноволосая Ханэкава в пижаме, освещённая фонарём, словно светом прожектора, смотрелась очень хорошо. Ситуация снимает ровно половину удовольствия, но сейчас я чувствую, что моя радость тоже удвоилась. Цена за сегодняшние труды, высшее наслаждение. Ну, не так уж плохо провести ночь на обочине дороги вместе с Ханэкавой, любуясь ей…
Звёздное небо.
Так же прекрасно.
— У-у-ух, — сонно протянула Ханэкава. — Арараги-кун…
Или не сонно, возможно, эти слова вырвались скорее бессознательно. Шинобу высосала лишь существо вредокошки, поэтому сознание Ханэкавы и Чёрной Ханэкавы ещё не упорядочились, наверное, сейчас в голове у Ханэкавы всё перемешалось.
Поэтому не сонный бред, а истинные мысли.
Откровенные мысли Ханэкавы Цубасы.
— Не надо говорить, что отблагодарить меня важнее, чем дружба со мной.
— …

— Арараги-кун… будь внимательней, — пробормотала Ханэкава, не открывая глаз.

А затем она снова провалилась в глубокий сон.
Ох нет, эта девушка даже во сне.
Абсолютный мастер серьёзности.
Не время заботиться о других.
Однако я сразу же послушно, будто условным рефлексом, ответил Ханэкаве. Всё-таки с тех пор, как мы стали третьеклассниками, Ханэкава уже два месяца меня воспитывает. Я уж знаю, как нужно ответить.
— Хорошо.

008