Обезьяна Суруга

002

— О... Аряряги-сан.
— Арараги.
— Прости. Оговорилась.
В пятницу, возвращаясь из школы, я катил на велосипеде по дороге на уклон и затормозил, увидев впереди фигуру Хачикудзи Маёй, маленькой девочки с двумя хвостиками и огромным рюкзаком. Я приблизился к ней слева и позвал, Хачикудзи захлопала глазами, а после словно от удивления как обычно исковеркала моё имя.
Под впечатлением того, что она до сих пор умудряется придумывать всё новые способы ошибаться в моём имени, я лишь вежливо поправил её.
— Вообще, хватит уже называть людей как Уккари Хачибээ...
— Но это же мило.
— Звучит, будто я никчёмыш какой-то.
— М-м. Ну, не так далеко от истины.
Пятиклассница, а уже говорит такую жуть.
— Похоже, у тебя всё хорошо, Арараги-сан. Очень рада, что ещё раз смогла встретиться с тобой. Как дела, Арараги-сан? Что-нибудь интересное происходило?
— М? А, да ничего. Интересное нечасто случается. Живу тихо-мирно. Мирно и спокойно. О, совсем скоро пойдут экзамены, так что всё-таки не так мирно и спокойно.
Где-то недели две назад, четырнадцатого мая, в День матери.
В одном парке я встретил Хачикудзи Маёй, а после ввязался в такой водоворот... Ну, это не что-то настолько конкретное, чтобы назвать событием, но и не настолько абстрактное, чтобы рассматривать особо, в любом случае это оказался несколько необычный опыт.
Необычный в плане самый что ни на есть не обычный.
Ну, в конце концов, силами этого поганца Ошино и с помощью Сендзёгахары удалось найти решение без всяких дальнейших проблем, но, если то четырнадцатое мая было неизбежностью, а не случайностью, то, думаю, и те последующие две недели тишины моей мирной и спокойной жизни тоже неизбежность, а не случайность.
Похоже, Хачикудзи в полном порядке, значит, все события того Дня матери полностью улеглись. Большая редкость. В моём случае, случаях Ханэкавы и Сендзёгахары последствия необычного опыта и само разрешение проблемы были куда серьёзней, можно даже сказать, куда жёстче. Или безжалостней.
Хачикудзи Маёй.
Ей можно позавидовать.
— Ох, что такое? Арараги-сан уставился на моё тело таким страстным взглядом, непристойности.
— Каким таким страстным?..
Ещё и непристойности?
Не надо мне такой страсти.
— У меня икота от таких взглядов.
— У тебя проблемы с диафрагмой.
Поразительно.
Ну, если вспомнить, через что прошла Хачикудзи, то ситуация явно не та, которой можно завидовать... Наверное, Хачикудзи пришлось серьёзней и жёстче всех, больше чем мне, Ханэкаве и Сендзёгахаре. Думаю, с такой точкой зрения согласятся многие.
Пока я размышлял об этом, слева, мимо моего велика, прошло двое старшеклассников. Две девушки. Форма другой школы. Эти двое смотрели на меня с Хачикудзи с откровенной подозрительностью и прошли мимо с наглыми перешёптываниями, как некрасиво... Похоже, для нормальных людей крайне странно наблюдать беседу третьеклассника старшей школы Арараги Коёми с пятиклассницей начальной Хачикудзи Маёй.
Ну да ладно.
Этому миру нас не понять.
Я позвал Хачикудзи не просто так, поэтому на самом деле, неважно, что понимаем только мы двое. Всяким предубеждениям не пошатнуть нашу дружбу.
— Ой-ой, похоже, они просекли, что ты лоликонщик, Арараги-сан. Зрят в самый корень.
— Вот не надо тут!
— Стыдиться нечего. Закон не запрещает саму любовь к маленьким девочкам. У всех есть право на свои вкусы. Но только пока ты не дашь волю своим ненормальным желаниям.
— Если б мне и нравились маленькие девочки, тебя я бы ненавидел!
Нет никакой дружбы.
Неужели меня окружают только такие?
Я мельком оглянулся.
Никого.
Пока что.
— Уф... Любишь ты поизворачиваться. Так Хачикудзи, почему ты бродишь здесь в такое время? Что, опять пошла куда-то и заблудилась?
— Как грубо, Арараги-сан. Да я может, ни разу в жизни не терялась?
— Какая выдающаяся память.
— Ох, я смущена.
— Было бы замечательно забывать всё неприятное.
— Да уж. Кстати, вы кто?
— Забыла!
Ловко парировала.
Не лишена остроумия.
— Хоть я и знаю, что это шутка, но всё равно очень обидно, когда тебя забывают, Хачикудзи...
— Просто я забываю всё глупое.
— Я не настолько глуп, чтобы слышать такое! И я сказал неприятное, а не глупое!
— Просто я забываю всё неприятное.
— Вот-вот, правиль... Нет! Совершенно неправильно! Не называй других людей неприятными!
— Но ты ведь сам сказал.
— Тихо, нечего сваливать всё на других.
— Какой ты капризный, Арараги-сан. Хорошо, впредь буду следить за речью.
— Как?
— Назову антиприятным.
— …
Забавный разговор.
На самом деле, меня несколько беспокоило, что я, третьеклассник старшей школы Арараги Коёми, болтаю на равных с пятиклассницей начальной, однако эти беседы не особо-то и отличаются от моих разговоров с моими младшими сёстрами-среднеклассницами... И если указывать разницу между младшеклассницами и среднеклассницами, то разговор с Хачикудзи протекал куда плавней, без странных взвинчиваний и подозрительных увиливаний.
— Эх...
Со вздохом я слез с велосипеда.
И пошёл, толкая велик за руль.
Болтать с Хачикудзи, конечно, весело, но если я продолжу тут стоять и балагурить с ней, то все мои планы пойдут коту под хвост. Не сказал бы, что у меня времени в обрез, но я решил продолжить беседу на ходу. Предпочёл разговор на ходу разговору стоя. Хачикудзи, похоже, никуда определённо не шла — она без лишних слов побрела рядом с моим велосипедом. Балдёжница, что сказать.
Была и ещё одна причина идти, но когда я ещё раз мельком оглянулся, то причина моих волнений, похоже, ещё не показалась.
— Арараги-сан, ты куда идёшь?
— Хм. Домой сначала.
— Сначала? А потом куда-то ещё?
— Ну, тип того... Я разве не говорил уже? У меня экзамены на носу.
— Они проверяют твою силу, то есть, хотят узнать, чего ты стоишь.
— Больно громко сказано... Они хотят узнать, смогу ли я окончить школу, только и всего.
— Вот как. Значит, хотят узнать, окончишь ли ты школу.
— …
Смысл один, но какой нюанс.
Японский правда сложный.
— Арараги-сан, просто у тебя голова антиприятная.
— Сейчас было бы лучше, если б ты назвала меня просто глупым.
— Да уж, просто есть вещи, которые стоит сказать прямо, а есть то, что и без слов понятно.
— Значит, нет того, что ты не могла бы сказать?!
— Ну, не волнуйся. У меня тоже плохие оценки, мы с тобой похожи, Арараги-сан, похожи.
— …
Меня утешает младшеклашка.
Я такой же, как младшеклашка.
Более того, про себя она сказала не «глупая», а «плохие оценки», ещё одна беспечная хитрость Хачикудзи.
— Ну, на самом деле это очень серьёзно. Если я завалю экзамены, то будет плохо.
— Тебя исключат из школы?
— Ну, моя школа, конечно, нацелена на подготовку в вуз, но вряд ли всё дойдёт до такого из-за заваленных экзаменов. Да и бывает ли такое? Больше похоже на шутку. Ну, самое худшее могут оставить на второй год... Но что-то мне этого совсем не хочется.
Избежать по возможности.
Нет, я должен избежать этого.
— Хм. Тогда, Арараги-сан, почему бы никуда не ходить? Лучше посидеть дома и хорошенько подготовиться к экзаменам.
— А ты на удивление говоришь разумные вещи, Хачикудзи.
— Арараги-сан, разумные вещи здесь излишни.
— То есть «на удивление» это нормально?!
Вот артистка.
— Ты напрасно волнуешься, тут всё связано, Хачикудзи. Никто и не говорил, что я иду по магазинам или развлекаться. Я иду учиться.
— Хм? — простодушно удивилась Хачикудзи. — Значит, ты пойдёшь в библиотеку или типа того? Хм-м. Лично мне лучше учиться в тишине в своей комнате, к которой я привыкла... О, а может, ты ходишь на какие-то курсы, Арараги-сан?
— Думаю, это будет ближе к курсам, чем к библиотеке, — сказал я. — Помнишь Сендзёгахару? У неё оценки лучше всех в классе, сегодня я иду к ней домой, она пообещала подтянуть меня по учёбе.
— Сендзёгахара-сан...
Хачикудзи скрестила руки на груди и повесила голову.
Неужто забыла?
Наверное, считает неприятной, потому что боится.
— Полностью — Сендзёгахара Хитаги... Эй, ну тогда была вместе со мной, волосы в конский хвост ещё...
— А, та цундере?
— …
Кажись, помнит.
Вечно Сендзёгахару называют этим словом из семи букв, начинающимся с «цу» и заканчивающимся «ре»... Это вообще нормально? Интересно, что она сама об этом думает, нужно будет как-нибудь спросить. Моё отношение изменится соответственно.
— Прекрасный человек, полный терпимости. Она отнесла меня на спине до самого дома.
— Приукрашиваешь воспоминания?!
Хачикудзи, похоже, довольно болезненно восприняла Сендзёгахару. Ну, учитывая обстоятельства их встречи, думаю, понять можно...
— Хм-м, — промычала Хачикудзи не изменив положения рук. — А, но... Ты с Сендзёгахарой-сан... Ну, это, как бы сказать, э-эм...
Похоже, Хачикудзи старательно подбирала нужные слова. Она имела какое-то представление об этом, но, похоже, не хотела говорить прямо и пыталась нащупать, как бы сказать как-нибудь по-другому. Мне было не столько интересно, сколько любопытно, что же в итоге выдаст Хачикудзи со словарным запасом пятиклашки, потому намеренно отказался от подсказок и просто молча наблюдал.
Вскоре Хачикудзи проговорила:
— ...заключили любовный контракт?
— Худший выбор!
Ну, как и следовало ожидать, я опять на неё накричал.
Идеальный диалог, словно из учебника.
— А? Я сказала что-то странное, Арараги-сан?
— Может, на первый взгляд твои слова и не кажутся странными, но мало какой человек не почувствует неприятный оттенок в глубине...
— Если... контракт не подходит, тогда почему бы не сделка, Арараги-сан? Любовная сделка.
— Ещё хуже! Скажи уже нормально!
— Эх. Ну ладно, я послушаюсь и скажу нормально. Делать нормальные вещи для меня самое обычное дело. Вот смотри. Арараги-сан и Сендзёгахара-сан завели романтическую связь.
— Ну, сойдёт.
Романтическая связь?
Довольно старое выражение.
Это для тебя нормально?..
— Ты сказал про подтянуть по учёбе, но больше похоже на обычный предлог, может, у вас там тайные амуры?
— …
Ещё одна старинность...
Со словарным запасом у неё явно что-то не то.
— Идти в дом своей девушки перед экзаменами, которые решат, останешься ли ты на второй год, как по мне, самоубийственно, Арараги-сан.
— Они решат смогу ли я выпуститься.
Похоже, считает меня идиотом.
Как же я жалок.
— И не надо называть это самоубийственным.
— Тогда это чистое самоубийство.
Похоже, надо мной издевается младшеклашка.
Как же я жалок.
— Знаешь, ты уже достаточно развита, чтобы я мог решить всё раз и навсегда...
— Развита? Ты про грудь и попу? Чего же ты желаешь от тела младшеклассницы, Арараги-сан?
— Тихо. Не пытайся вывернуть мои слова.
Я стукнул Хачикудзи по голове.
Хачикудзи пнула меня по ноге.
Око за око.
Полная солидарность.
— Но здесь не о чём волноваться, Хачикудзи... Сендзёгахара очень строга в таких делах.
— Строга в учёбе? Как спартанец? О, она, наверное, и идиотов ненавидит.
— Ага, так и сказала.
Потому Сендзёгахара и ненавидит детей.
И Хачикудзи тоже.
Наверняка и я не исключение.
Кстати, если развивать эту тему и дальше, то строгость Сендзёгахары касается не только учёбы... Но, наверное, таковы отличники.
— Прям сердечный сержант.
— Какой-то добрый армейский офицер получился.
— Э-эм, а дом Сендзёгахары-сан не рядом с парком?..
— Нет, вроде бы, мы уже говорили об этом, но Сендзёгахара уже давно оттуда переехала... Незадолго до нашей встречи я бывал у неё дома, и это жесть как далеко. Я иду домой, чтобы сменить велик... Ох, похоже, времени у меня не так уж и много.
— Если ты спешишь, то не буду задерживать.
— Не, время ещё есть.
К тому же, хоть я и иду к Сендзёгахаре, но иду туда учиться, так что на самом деле энтузиазмом особым не блистаю... Даже не представляю, сколько оскорблений и издёвок на меня обрушится, скажи я ей об этом.
Но тем не менее.
Сендзёгахара Хитаги.
Хачикудзи это одно, но Сендзёгахара это Сендзёгахара...
— Эй, Хачикудзи... Ты...
Как вдруг.
Не успел я и договорить, как сзади послышался шум.
Шум.
Топот.
Не частый резкий ритм шагов, а такой словно бежали большими прыжками, вот такой топот.
Я даже не стал оборачиваться, чтобы проверить.
Точно...
Была ещё одна проблема, тревожащая мою тихую и мирную жизнь, помимо экзаменов...
Я думал, что оторвался.
Топ-топ-топ-топ.
Топот быстро приближался.
Даже не нужно оборачиваться...
Однако я не мог не оглянуться.
Топ!
А когда я нехотя и неохотно медленно развернулся, она прыгнула.
Она.
Камбару Суруга прыгнула.
Прыжок с разбега вышел даже не на два или три метра, идеальной формы и траектории, она словно проигнорировала законы гравитации — Камбару пролетела справа от меня, почти у самого лица...
А затем приземлилась.
В этот момент её растрёпанные волосы мигом замерли.
Она в школьной форме.
Естественно, форма моей школы.
Жёлтый галстук — второй год обучения.
Кстати, благодаря этому прыжку её юбка, укороченная по последним стандартам, вскинулась к самому небу, однако удовольствия от этого я никакого не получил, из-за тайтсов по колено, которые она надела под юбку.
Через мгновение её юбка приняла изначальное положение.
В нос ударил запах жжёной резины.
Похоже, это подошвы её высококлассных кроссовок так натёрлись об асфальт... Ну и силища у неё.
А затем ас баскетбольного клуба...
Камбару Суруга развернулась.
В её лице осталась толика детскости, однако оно уже обрело редкую даже для третьеклассников величавость, её ясные глаза посмотрели прямо на меня.
Она приложила руку к груди, словно отдавала присягу.
А затем улыбнулась.
— О, Арараги-сэмпай. Какое совпадение.
— Не бывает таких продуманных совпадений!
Как день ясно за мной бежала.
Я огляделся, но Хачикудзи уже как ветром сдуло. Как бы бесцеремонно и запросто она не болтала со мной, Хачикудзи Маёй на удивления застенчивая, она быстро поняла ситуацию и резво смоталась. Ну, на самом деле, думаю, если б на вас с невообразимой скоростью неслась незнакомая девушка (а с точки зрения Хачикудзи казалось, будто бегут именно на неё), тут уж любой бы сбежал.
Ну право, замечательный друг...
Ну да ладно.
Я снова посмотрел на Камбару, та с рассеянным видом словно в глубоком восхищении снова и снова кивала головой.
— Что такое?..
— Я просто задумалась над вашими словами, Арараги-сэмпай. Они запечатлелись в самом сердце. «Не бывает таких продуманных совпадений»... Выглядит словно только пришло в голову и в то же время словно придумано заранее, отлично подходит ситуации. Это и есть находчивость.
— …
— Да, это правда, — сказала Камбару и добавила: — На самом деле я бежала за вами, Арараги-сэмпай.
— Да я и так знаю...
— Вот как, знаете? Всё-таки Арараги-сэмпай видит насквозь такую неопытную молодёжь, как я. Я смущена и чувствую стыд, но ещё и восхищена.
— …
Вот жеж, а...
Не уверен какое выражение у меня застыло на лице, но Камбару Суруга не обратила на него никакого внимания и бойко улыбнулась мне.
Три дня назад.
Я шёл по коридору, и тут ко мне с громким топотом подбежала Камбару Суруга и как ни в чём не бывало поздоровалась. Это вышло настолько естественным, что я тогда отреагировал на это обычно, однако передо мной стояла выдающая знаменитость, звезда второго года. Даже я, отдалённый от всяческих слухов и сплетен, не мог не узнать её, однако нас ничего не связывало и не имелось никакого контакта, поэтому я был довольно удивлён.
Но что меня действительно удивило, так это её характер. Ну, чего-то конкретного сказать не могу, однако такого загадочного характера, такой загадочной личности, как Камбару Суруга, я не встречал за всю свою жизнь.
И.
С тех пор, с того момента три дня назад и до сегодняшнего дня, Камбару Суруга всюду следует за мной. Неважно когда, неважно где, сколько бы ни было рядом людей, Камбару всюду мчится за мной.
— На переменах ещё ладно, но разве после уроков тебе не надо в клуб, Камбару? Зачем ты здесь?
— Охох. А вы проницательны, Арараги-сэмпай. Ни одна мелочь не ускользнёт от ваших зорких глаз, вы прямо главный герой детектива. Даже Филип Марлоу сбежал бы со стыда.
— Я лишь заметил странность того, что баскетболист национального уровня сейчас ошивается здесь, восхищаться нечем.
Не очень-то хочется читать детектив, где главный герой сбегает со стыда от такого.
— Ни за что не увильнёте от своего второго оружия в жизни, скромности, ваши слова полны сдержанной самодисциплины... Я склонна ошибаться в себе, но чувствую, вы станете для меня прекрасным примером для подражания. Ха-ха, как говорится с кем поведёшься, от того и наберёшься, прямо ощущаю, как по-человечески расту рядом с вами, Арараги-сэмпай. Это и значит быть примером, — с улыбкой проговорила Камбару.
В улыбке не ощущалось и тени издёвки.
Я всегда думал, что хороший человек это кто-то вроде Ханэкавы, но доведи его до конечной формы и получится что-то на подобии Камбару.
Короче, она куда ужасней Ханэкавы.
Куда беспокойней этой старосты.
— Но посмотрите сюда, — с этими словами Камбару указала на свою левую руку.
Её руку стягивала белая повязка. От кончиков пальцев и по всему запястью, ни единого зазора. На самом деле дальше просто не видно из-за длинных рукавов формы, но, похоже, повязка тянется до самого локтя. Говорили, что недавно она оступилась на самостоятельной тренировке и вывихнула руку или ещё что... Ну, эти слухи я услышал прямо перед тем, как Камбару впервые поздоровалась со мной.
Слухи есть слухи.
Как-то с трудом верится, что человек такой силы, кроме того, Камбару Суруга отличилась и высокой гибкостью, смог вывихнуть что-то себе пусть даже и на самостоятельной тренировке, однако повязка на руке у неё и правда имеется. Раз в год и палка стреляет, и на старуху бывает проруха, конь о четырёх ногах, и то спотыкается.
— Так я не могу играть и буду только мешаться, поэтому решила пока не ходить на тренировки.
— Но ты же капитан? Разве без тебя команда не падёт духом?
— Ваши слова о том, что моя команда держится на одном человеке, огорчают, Арараги-сэмпай. Моя команда не команда слабаков, их дух не пропадёт из-за моего отсутствия, — сказала Камбару суровым тоном. — Баскетбол это жёсткий спорт. Тут всё не зависит от одного человека. Может, моя роль и позиция и выделяются, однако это не только моя заслуга, это благодаря всей команде. Все похвалы в мой адрес нужно делить между всеми членами моей команды.
— О, и правда...
Вот такая вот она.
Добропорядочная, честная.
Или ещё какая.
Камбару не впервой так чувствительна, когда как-то задевают (даже если и непреднамеренно) членов её команды. Ходил слушок, что на первом году в школе во время интервью для школьной газеты из-за того, что кто-то грубо высказался о её сэмпае, она перевернула парту (впрочем, слух оказался ложным, но что-то похожее наверняка могло иметь место).
Камбару рассмеялась.
— Я поняла, Арараги-сэмпай. Вы сейчас проверяли какой из меня капитан, да?
— …
Говорит с таким торжествующим самодовольным видом.
Не надо на меня так смотреть.
— Серьёзно, Арараги-сэмпай, если записывать ваши слова для будущих поколений и не выделить курсивом или жирным шрифтом, то читатель не поймёт оттенок и не уловит вес, вложенный в каждое ваше слово. Обычно, когда убеждение исходит от говорящего, а не от содержания, слова приобретают плохой смысл, однако ваши слова принимаются исключительно в хорошем. Не волнуйтесь. Я не собираюсь забывать свои обязанности капитана. Да и не настолько я о себе высокого мнения, чтобы прогуливать. Я показала им порядок тренировки. На самом деле без меня им легче будет сосредоточиться на упражнениях. Как говорится, кошки нет, мышам раздолье.
— Кошка, говоришь... Ну, рад слышать это от тебя.
— Пусть и спортивный, но это всё-таки школьный клуб. Не говоря уже о том, что школа готовит к поступлению в вузы. И клуб обычно это самое лучшее, беззаботное и весёлое место для создания счастливых воспоминаний о юности. И вы беспокоитесь не только о такой малознакомой девушке, как я, но и о моей команде, вы действительно заботливый, Арараги-сэмпай. Я тронута такой нежной опекой. Ни за что не обидите баскетбольный клуб. Это по-настоящему чуткий поступок по отношению к младшим. Я никогда не встречала никого, похожего на вас.
— И я такую, как ты, не встречал...
Это что-то новенькое...
Так естественно выдаёт такие сомнительные комплименты...
— Вот как. Большая честь слышать от вас такое, Арараги-сэмпай. Ха-ха, ничто так чудно не вдохновляет, как похвала от такого благочестивого человека, во мне пылает невиданная до этого доблесть. Чувствую, могу сейчас горы свернуть. Отныне, когда меня будет что-то тяготить, обязательно встречусь с вами, Арараги-сэмпай. Одна лишь встреча даст мне сил держаться до конца.
Камбару не прекращала улыбаться.
Эта улыбка делала её практически беззащитной, однако внутри ощущался прочный стержень, который говорит, что она далеко не беззащитна. Это улыбка полной уверенности в себе.
Совершенно иной мир.
Совершенно иной человек.
Ну, думаю, само по себе очевидно, даже не вдаваясь в её личность, что спортсменка, звезда школы Камбару совершенно иной человек по сравнению с Арараги Коёми, однако почему же Камбару Суруга обратилась ко мне тогда?
И не просто обратилась.
Она продолжает обращаться.
Продолжает преследовать меня.
И причина вовсе не в словах Камбару о том, что её что-то тяготит, и она не обратилась ко мне, чтобы воспрянуть духом, нет. У меня нет такой сверхспособности. А если б была, то сам бы с удовольствием использовал.
Я задал Камбару вопрос, который за эти три дня задавал уже бесчисленное количество раз.
— Так, Камбару. Что на этот раз?
— О, точно...
Камбару до того бойко и без колебаний выстреливала ответы, однако на этот раз впервые замялась. Но продлилось это лишь мгновенье, и она тут же с улыбкой на лице обратилась ко мне:
— Читали сегодняшнюю колонку мировых новостей? Я бы хотела услышать ваше мнение о политической ситуации в России.
— Издеваешься?!
К тому же, выбор не очень подходящий.
Я в политике Японии-то не шарю, а она отправляет меня за море, в Россию...
— О, вам лучше поговорить об Индии, Арараги-сэмпай? Но к сожалению, мне больше по душе спорт и природа, я не разбираюсь в IT-технологиях. Кроме того, проблемы России мне кажутся куда более актуальными.
— Я не читал сегодняшних новостей...
Такое простое оправдание не могло обмануть даже меня самого. На самом деле я читал, читал, но не настолько искусен в обсуждениях...
Однако Камбару лишь медленно сощурила глаза.
— Вот как. Неудивительно, что такому занятому человеку некогда читать новости. Я проявила бестактность, извините. Думаю, нам лучше перенести этот разговор на завтра.
— Конечно...
— Как великодушно. И не думала, что буду удостоена такого лёгкого прощения. Наверняка вы посчитали мои слова пустопорожней болтовнёй, но скрыли это и всё равно дали такой щедрый ответ. Это и есть альтруизм и широта души. Я ещё больше очарована вами, Арараги-сэмпай.
— Вот как, спасибо...
— Не стоит благодарностей. Я лишь высказываю свои чувства.
— …
Она ещё и довольно умна.
Немного против правил, когда человек одарён в спорте и при этом ещё умён... Конечно, и Ханэкава с Сендзёгахарой в хорошей физической форме, но с ней они не идут ни в какое сравнение. Конечно, в средней школе Сендзёгахара даже была асом легкоатлетического клуба, но в старшей она вообще не занималась, особенно, если учитывать её особые обстоятельства.
Конечно, нет.
Конечно же, я не думаю, что Камбару хочет обсудить со мной политическую ситуацию в России, это очевидный предлог.
Я бесчисленное количество раз спрашивал, что же ей нужно, но она до сих пор так и не дала ясного ответа.
Думаю, у неё есть какая-то другая причина.
Однако я понятия не имею какая.
И с чего вообще она вдруг так стала за мной ходить? У Камбару, звезды школы, и меня, разгильдяя-третьеклассника, нет ни единой точки соприкосновения.
Никак не связаны, и ничего общего.
— Кстати, Арараги-сэмпай, у вас за день ничего странного не приключалось?
— А? Да нет... Всё как обычно.
Кроме тебя.
Хотя и к тебе потихоньку привыкаю.
— Только от того, что экзамены на носу, немного неспокойно...
— Экзамены? Хм, у меня тоже из-за них уже голова болит. Тесты доставляют кучу проблем тем, кто ходит в клуб. На целую неделю запрещают все тренировки, и остаётся только довольствоваться самостоятельными упражнениями.
— Хм-м.
Понятно.
Мне трудновато понять, зачем самостоятельно тренироваться в период перерыва, когда стоило бы отдохнуть, ну, это разговор другого мира.
— Но разве тебе от этого не удобней? Твоя рука успеет восстановиться.
— М? А... А, ну да.
Камбару опустила взгляд на левую руку.
— Всё-таки вы видите мир по-другому, Арараги-сэмпай. Всегда углядите, как осчастливить другого человека. Невероятное позитивное мышление.
— Мне и за тысячу лет не преодолеть твоё позитивное мышление...
Как нужно воспитывать человека, чтобы он вырос таким?
Жутко странная.
— Ну, пусть это и банально, но всё-таки главная задача учеников — учиться. Это проблемно, но экзамены это экзамены, мы должны упорствовать до конца.
— Хорошо, что ты повредила не правую руку.
— Я левша, — ответила Камбару. — В обычной жизни это, как правило, неудобно, но в спорте это зачастую становится преимуществом.
— А-а, вот как?
— Да, это справедливо для любых соревнований. В современной Японии родившиеся левшами в большинстве случаев переучиваются, и получается, что на одного спортсмена-левшу приходится десять правшей. Арараги-сэмпай, как думаете это соотношение действует в баскетболе? Баскетбол — игра с мячом пять на пять, то есть на площадке всего один левша, и это я. Это одна из причин, почему я стала асом.
— Хм-м...
Я одновременно понимаю и не понимаю.
— Но из-за моей небрежности это обычное неудобство только усиливается.
— Левша, значит... Ну, я хоть и не спортсмен и такого не понимаю, но левши меня всегда привлекали.
Честно высказался.
Возможно, это предубеждение или же неверное впечатление, но действия левшей всегда казались мне умней поступков правшей.
— К слову, вы тоже левша, Арараги-сэмпай? Ха-ха, я сразу заметила, что часы у вас на правой руке. Левша левшу видит издалека.
— …
И под страхом пыток не расскажу ей, что часы на правой руке это просто моя прихоть... С этого дня, похоже, если она окажется поблизости, мне остаётся лишь писать и брать палочки для еды левой рукой. Левши, конечно, кажутся мне умнее, но переучиваться я совсем не собирался...
— Трудно тебе придётся на экзаменах. С такой ведущей рукой не сдать японский.
— Ну, на экзаменах эссе нам писать не нужно, так что я спокойна, что пока не могу выводить кандзи. Думаю, учителя примут это в расчёт. Я заставила вас лишний раз поволноваться, извините. А вы, Арараги-сэмпай, и правда очень волнуетесь за младших. У вас есть время беспокоиться обо мне перед экзаменами, как от вас и ожидалось. Должно быть, вы сами готовы более чем достаточно.
— Нет, на самом деле у меня нет времени.
Какой там.
Я не беспокоюсь о своём кохае из-за излишка свободного времени, на данный момент я не готов от слова совсем.
— Как раз сегодня я иду в группу по подготовке.
— Группу по подготовке?
Камбару выглядела озадаченной.
Видимо, «группа по подготовке» для неё недостаточно убедительно.
— Э-эм, ну в общем, как бы попроще сказать, оценки у меня далеко не радужные... Да и за два года посещаемость не очень...
Почему должен что-то объяснять?
Пусть и звезда, она всё-таки кохай.
— В общем, экзамены это возможность поправить своё положение.
Какое показушничество.
Осознал всю свою ничтожность.
— Хм. Понятно, — закивала Камбару. — Я не особо волнуюсь над подготовкой, так что не очень знаю, но, вроде бы, одноклассники собираются у кого-нибудь дома перед экзаменами... Так, да?
— М-м. Ну, что-то типа.
— Вот как. Значит, вы собираетесь пойти домой к другу, Арараги-сэмпай. Но... — Камбару замялась. — В отличие от спорта, в учёбе объединение общих усилий, вряд ли...
— Не волнуйся. Я назвал это группой, но на самом деле нас там только двое, и учить будут лишь меня, что-то вроде частных уроков. Мне поможет одноклассник с невероятно хорошими оценками.
— Хм-м... А, — проговорила Камбару, словно догадалась о чём-то. — Сендзёгахара-сэмпай?
— Хм? Ты знаешь её?
— Ваш одноклассник с хорошими оценками, никто другой на ум и не приходит. Я слышала, как говорили о ней.
— Хм-м... Ну, ты права.
Всё-таки она тоже довольно известна.
Ничего такого странного в том, что второклассница знает о Сендзёгахаре.
Хм?
Но разве с одноклассником с хорошими оценками не должна прежде всего ассоциироваться неуступившая никому из параллели и более известная Ханэкава?.. По крайней мере, не сказал бы, что никто другой на ум не приходит, кроме Сендзёгахары. К тому же, обычно под группой по подготовке понимается группа лиц одного пола, разве не естественней было бы предположить мужское имя, а не женское?
С чего вдруг Сендзёгахара?
— Тогда не буду мешать. Доброго дня, прошу меня извинить.
— Хорошо.
С одной стороны, вроде бы, попрощалась, с другой пожелала доброго дня, в этом и есть Камбару Суруга.
Она рывком присела, вытянув ногу.
Разминается.
Тщательно разогрела мышцы и связки...
— Ну, удачи, Арараги-сэмпай.
В этот момент.
Канбару с топотом побежала обратно по той дороге, которой сюда пришла. Прекрасный бег, она бежала не просто быстро, её несло с просто страшной скоростью. Если взять на сто или двести метрах, она, может, и не оставит позади рекорды, однако на ультракоротких дистанциях, вроде десяти или двадцати метров, Камбару не дала бы продыху и постоянным членам легкоатлетического клуба. Камбару Суруга играючи доказала репутацию спортсмена, мастерски выкладывающегося на таком ограниченном поле, как баскетбольное... В мгновение ока она скрылась из виду.
Резкие движения пикантно задирали полы её юбки, однако Камбару это нисколько не волновало — под юбкой у неё тайтсы.
Лучше ей бегать в спортивках... обошлось бы ложных надежд прохожих.
Я вздохнул.
Будто гора с плеч.
На этот раз относительно быстро отстрелялся... Так и не могу понять, зачем она всюду за мной таскается, только подумаю, что это может продолжаться бесконечно, как всё спокойствие будто ветром сдувает. Ну, на самом деле никакого существенного вреда нет, и я хотел бы попросту не обращать внимания, но сама личность Камбару невообразимо утомляет меня... Интересно, существует хоть один человек, который не устал бы от разговора с Камбару Суругой? Быть может, только...
Да.
Подходит лишь Сендзёгахара.
— Лалалаги-сан.
— Чувствую, твоя асимптота к правильному варианту на сей раз куда ближе, но Хачикудзи, совсем не стоит попевать моё имя словно в мюзикле. Меня зовут Арараги.
— Прости. Оговорилась.
— Нет, это нарочно...
— Огоровилась.
— Нарочно же?!
— Олгяделась.
— В поисках моего тела?!
Как-то незаметно рядом объявилась Хачикудзи.
Наверное, вернулась, когда увидела, что Камбару ушла. Не знаю, как на самом деле, но наверняка Хачикудзи показалась так быстро, потому что чувствовала вину за то, что бросила меня здесь одного. И в имени на этот раз ошиблась нарочно, чтобы скрыть смущение.
— Кто это был?
— Ты не разглядела?
— Хм-м. Из того, что она называла тебя сэмпаем, чисто логически вытекает, что она твой кохай, Арараги-сан.
— Блестящая дедукция.
Будь здесь Камбару, она сделала бы отсылку к Марлоу или ещё какому старинному детективу и во всю мощь восхваляла бы Хачикудзи, на секунду мне хотелось сделать то же, но что-то внутри меня не позволило...
— Однако Арараги-сан, я только немного подслушала, но она, похоже, так и не сказала, что хотела. Я так до конца и не поняла о чём вы говорили. Она бегает за тобой, просто чтобы поболтать?
— А... Да нет, Хачикудзи, я и сам понятия не имею...
— Твои понятия нарисованы акварелью.
— Мои понятия участвуют в клубе рисования?
Бледновато, да.
Я решил сказать Хачикудзи честно:
— Она сталкерит за мной.
— Сталкерит? Это то, что девушки снизу надевают?
— Это stocking.
— Ох, вот как.
— Тебе не знакомо слово сталкерить? Ну, сталкер, в общем.
— О, так таких сталкеров девушки под поясом одевают.
— Skirt же? С чего ты решила, что я одержим нижней одеждой девушек?
С трудом могу придумать с каким ещё словом Хачикудзи могла бы перепутать тайтсы, но боюсь, для такого у меня словарный запас маловат, потому бросил эту затею и продолжил разговор.
— Не знаю зачем, но она уже третий день внаглую преследует меня и, как только заметит, тут же заводит разговор. Сама. И, как ты и сказала, это просто пустопорожняя болтовня... Мы говорим о всяком разном, но я так и не могу понять, чего же ей надо.
Но причина у неё всё-таки должна быть.
Вот только я никак не могу ухватиться за неё.
Вечно ускользает.
Третьеклассники и второклассники могут пересечься только на спортплощадке, потому видятся довольно редко... То есть, другими словами, Камбару намеренно разыскивает меня по переменам, но... это мне и так известно, точнее, только это и известно.
— Хм-м. Но Арараги-сан, почему бы не подумать проще? Быть может, она просто влюбилась?
— А?
— Точно, она даже что-то такое говорила.
— А, ну да. Но это немного не то. Это просто фигура речи такая... Я ж не герой галге какой, чтоб в один день стать сверхпопулярным у девушек.
— Вот как. Если б ты стал героем галге, мне пришлось бы стать одной из жертв, не очень-то охота.
— …
Младшеклашка знает про галге?
Я сам-то не играл никогда.
— Но, если так, я по любому была бы сложнейшим персонажем.
— Да нет, довольно лёгким...
Достаточно преодолеть смущение, а дальше всё как по маслу... Если б в игре было шесть героинь, то она стояла бы четвёртой по счёту.
Хотя, если принять во внимание возраст, то она действительно станет сложноватым персонажем.
— Камбару, она... О, если правильно помню, ходил слух, что она довольно любвеобильная. Но ты понимаешь, что между нами общего — ноль? Я в отличие от них... от таких, как Камбару, знаменитостей, пустое место.
Хотя, если вспомнить, когда она впервые позвала меня, то уже знала по крайней мере моё имя и класс.
Откуда?
От кого она узнала?..
— Она видела, как ты подобрал брошенного котика?
— Я никого не подбирал.
Да и не видал я брошенных кошек.
Вообще, какая кошка станет сидеть без движения в коробке с надписью «заберите меня»?
Это ж сколько дрессировать надо.
— Тогда может, видела, как ты подобрал мусор?
— Ты сейчас кошку и мусор в один ряд поставила?
— Фигура речи такая. Не начинай. Наслаждаешься обвинениями в сторону хрупкой девочки, ты правда ужасен, Арараги-сан.
— Извинись перед кошками. Кошки бывают жуть какими страшными.
— Да я не о том, Арараги-сан, любовь с первого взгляда действительно существует. Отношения людей часто определяются первым впечатлением. А раз так, то разве это не объясняет, почему она всюду следует за тобой, Арараги-сан? — довольная собой с улыбкой заключила Хачикудзи.
Самая настоящая младшеклашка.
— Всё так и есть. Женщина внутри меня говорит, что это точно. Что будешь делать, Арараги-сан? Сейчас она ещё примеривается, но что если скоро признается, Арараги-сан? Что сделаешь? Что сделаешь? Что сделаешь?
— Эй. Меня не особо прельщает объяснять всё и вся любовью. Ох, такая сила любви старых зарубежных фильмов? Если б всё так решалось, мир был бы куда проще. Но так не бывает. Уверен, на самом деле есть совсем другая причина. К тому же, я... — говорил я. — Уже завладел самым сложным персонажем на свете.

003