Формула Ооги

008

— Тема сегодняшнего собрания — «поиск преступника», — начала Оикура, не дожидаясь, пока я сяду.
Девушки, которые вошли в класс за Сюем, уже заняли свои места. Все стулья заняты. И пока я стоял совершенно обескураженный тем, что класс после уроков набит учениками, Оикура продолжала, полностью меня игнорируя:
— Пока не установим личность преступника, либо пока преступник сам не признается, никто не выйдет из класса, всё.
Настолько суровым тоном она не говорила даже когда высказывала что-то мне. Её позиция, не терпящая возражений и каких-либо компромиссов, только омрачила и без того невесёлую атмосферу в классе. Атмосфера прямо может проиллюстрировать тревожность — ну, правда атмосферу не нарисуешь.
— На собрании запрещено находиться всем, кроме заинтересованных лиц. Пожалуйста, выключите телефоны, чтобы исключить связь с посторонними. Арараги. Что ты делаешь. Закрой дверь. Ты даже на это не способен? — спросила Оикура, наконец посмотрев в мою сторону.
Я подумал, не намёк ли это уже сесть, и заметил, что дверь открыта — сомневаюсь, что в открытой двери есть какие-то проблемы, но, наверное, это демонстрирует её желание «никто не выйдет из класса».
Окна, кстати, тоже все закрыты. Летом сидеть с закрытыми окнами в классе без кондиционера это настоящая пытка, но… что если она создала такие неудобные условия специально? Думает, так преступник быстрее сознается? Так что за преступник? В чем преступление? Найти преступника? Будто какой-то детективный роман… стоит ли вообще обсуждать такое после уроков?
Я проверил место, находящееся на шесть рядов позади Фукадо — последний ряд у окна, выходящее на спортзал, место Сендзёгахары Хитаги. Эфемерная красавица — я ни разу так и не решился заговорить с ней. Она словно слабая здоровьем княжна из какого-нибудь романа про любовь в санатории. Вообще она действительно часто пропускает школу — сомневаюсь, что она и полсеместра отходила. Похоже, дело серьёзное, раз даже Сендзёгахара задержалась.
Не удивлюсь, если болезненной Сендзёгахаре станет плохо в душном классе…
— Староста Оикура, «найти преступника»... что это значит?
— Тихо. Сделай одолжение, помолчи. Сейчас я всё объясню. Согласно плану, — прошипела Оикура.
Таким жёстким тоном девушки не отвечают, даже когда им задают вопрос об их весе. Я замолчал, однако так и не понял, чем вызвал у неё такую ненависть. Враждебность Оикуры ко мне не имеет под собой никаких чётких оснований.
Но тут же тишину нарушил совсем другой голос:
— Эй, чего это ты тут по-своему всё выставляешь, Оикура. Зачем отделяешься?
Это был сидящий в первом ряду Кома Окитада. Кома недовольно скрестил ноги под партой и высказывал своё негодование старосте:
— Ты так же в числе возможных преступников, Оикура, как и все мы. Постой-ка, ты вообще главная подозреваемая. Все просто боятся сказать тебе это.
Напряжение в классе вмиг возросло. У Комы красивый голос, потому обычно если он ругается, то плохого впечатления это не оставляет, но на этот раз его прелестный голос не смог обмануть чужие уши или, может, попросту не смог покрыть эти жёсткие слова. Обстоятельств дела я не знаю, но, похоже, Кому это сильно задело… или он просто высказал мысли всех здесь собравшихся? На подобные серьёзные высказывания способны помимо Комы ещё несколько человек. Естественно, я не в их числе. Тем более не в их числе, так как обстоятельств дела совсем не знаю — однако, похоже, из всего класса не знаю один только я. Было уже краткое объяснение, пока я сюда шёл? Если так, то я сдаюсь… попал в сеть, но сам остался за пределами, да?
— Я поняла тебя, Кома-кун. Спасибо за твоё предложение как ответственного дежурного, — проговорила Оикура.
Ко мне обратилась без хонорифика, а к Коме добавила «кун». Хотя, насколько я знаю, из всех парней класса она лишь меня зовёт просто по фамилии. Наверное, так показывает различие между мной и остальными. На это стремление мне, конечно же, ответить нечего.
— Я взяла лидерство только на начало собрания. После я сразу же сяду вместе с вами. Однако, чтобы рассказать суть дела, разве я, как заинтересованное лицо и главный подозреваемый, не подхожу больше всего? Знаю, тебе не терпится поскорее пойти на подготовительные курсы, но не мог бы ты на пару секунд заткнуться?
— Кх!
Несмотря на резкое замечание, Кома затих — похоже, на него повлияло упоминание курсов. Он набрал себе кучу экзаменов, чтоб подстраховаться на случай, если провалится где-то, так что для него пребывание здесь буквально уничтожало все шансы на успех, ему совершенно некогда рассиживаться в этом классе. Вот истинная причина его нескромного поведения. Поэтому он смог без сомнений перебить Оикуру, однако даже такой ученик не поколеблет решимость старосты. Вообще, в том, чтобы ходить на подготовительные курсы с самого начала старшей школы нет ничего зазорного (в Наоэцу это скорее даже поощряется), но тут уже человеческий фактор, может, он стесняется чего-то.
— Благодаря Арараги и Коме-куну мы немного отошли от темы, но ещё остались люди, которые не полностью ухватили ситуацию, так что я объясню ещё раз, — небрежно отчитав нас, Оикура начала рассказывать. Объяснение выходило довольно понятным. — Всё случилось в прошлую среду. Все помнят, как в этом классе собралась большая группа для совместной подготовки?
Не помню. Да и неважно. Когда собирались? До подобных собраний мне нет дела… для совместной подготовки? Прошлая среда была как раз перед итоговыми экзаменами… понятно, готовились к тестам, похоже.
— Те, кто ходил тогда на подготовку, поднимите руки.
Где-то половина класса подняла руки — они практически сразу их отпустили, так что посчитать я не успел, но человек пятнадцать руки подняли, масштабная у них группа подготовки вышла.
С другой стороны, другая половина, включая меня, на подготовку сюда не ходила — например, Кома, пререкавшийся с Оикурой, руку не поднимал.
Оикура тоже не подняла руки, но сказала:
— Хорошо. Естественно, я тоже ходила.
Что-то не понял я этого «естественно». Невозможно, чтобы в таком событии ты участия не принимала? Поднять руку слишком непозволительный жест для неё? Как отвратительно. И будто молчаливо порицает людей, которые туда не пошли, мол, вы все эгоисты без капли общности с классом. Ну, лично я и правда такой…
— Поясню для тех, кто не ходил, в основном мы там занимались математикой.
Эти группы по желанию, ходишь туда или нет, ко всем должно быть одинаковое отношение. Да, в прошлый четверг было два экзамена: по физкультуре и по математике. Сначала один час физкультуры, потом два математики. Выходит, на подготовке все занимались математикой, странно было бы, если б все собрались позаниматься физкультурой.
— Мы объясняли друг другу непонятные моменты, учились друг у друга, помогали друг другу стать лучше, это было замечательное собрание, и я горжусь, что проводила его, — проговорила Оикура так, словно это была её личная заслуга.
Ну, вообще её заслуга в этом правда есть. Её трудно назвать популярной, но она честно победила на выборах на старосту и этому есть причина.
— Однако произошло то, что отравило эту радость, поэтому мы все собрались здесь. Собраться всем классом и решить ситуацию, думаю, это наш долг как учеников Наоэцу.
— Эм… — робко подняла руку, пожелав высказаться, Хаямати, соседка Комы, сидевшая прямо напротив учительского стола. — Я глуповата и могу ошибаться, но Оикура… если проблема случилась в группе подготовки, то почему бы её не решать с теми, кто там был? Я вообще даже не знала о подготовке…
О, товарищ. Хотя Хаямати — Хаямати Сэйко как о товарище обо мне не думает ни капли.
— Хаямати-сан. Я бы попросила не говорить: «Я глуповата». Остальные могут увидеть издёвку в твоих словах, — ответила Оикура.
Вопреки внешнему виду, Хаямати настоящий гений — говорить так не очень-то вежливо, но она делает яркий маникюр, наносит броский макияж и красит волосы в светлый каштан. Вообще, она скорее трудяга, чем гений… и для Оикуры Хаямати, как и Кома (с которым она сидит в одном ряду), далеко не лучший друг.
Но со мной им не сравниться — староста Оикура не то что терпеть, видеть меня не может.
— Я ведь глуповата, потому так и сказала… — не отступала Хаямати, наматывая локон волос на палец.
Не обращая на неё внимания Оикура заговорила:
— Дело в сдаче экзамена по математике. Все, кто ходили в группу подготовки, в целом получили высокий балл. Это отлично. Но здесь и проблема. Нет, если говорить проще, не проблема, а подозрение. Это вызывает подозрения.
— Подозрения?
В ответ Оикура смерила меня взглядом. Таким малосознательным личностям, как я, уже и пробормотать ничего нельзя? Тэцудзё с жалостью взглянула на меня. Тэцудзё Комити. Состоит в клубе софтбола. Если Оикура директор класса. то Тэцудзё менеджер, и она беспокоится о моих сложных отношениях с Оикурой. Но сейчас вмешаться Тэцудзё не могла, потому оставалась более тихой, чем обычно. Взглянуть с сочувствием — это всё, что она в состоянии сделать… прости, но в этом нет никакого смысла. Это, конечно, лучше, чем резкая перепалка между ними — ни ссора, ни что другое между острой на язык Оикурой и лепечущей Тэцудзё сейчас добра не принесут.
— Проще говоря, вызывает подозрения о жульничестве. Баллы тех, кто ходил на подготовку, по сравнению с результатами остальных слишком высокие, — сказала Оикура. — Разрыв между ними составляет в среднем около двадцати баллов. Будь он в баллов десять, то это можно было бы засчитать за результат подготовки. Однако двадцать — это уже значительная разница. Здесь нельзя не усмотреть какого-то обмана.
Обмана — жульничества.
То есть «поиск преступника» это поиск того, кто сжульничал на экзамене? Но тогда…
— О каком жульничестве речь? Это когда кто-то подсмотрел в чужой листок с ответами во время теста? — спросила Мэбэ, сидевшая за Тэцудзё, Мэбэ Миава.
Она родом из Кансая, и все часто зовут её «Гуава». Конечно, с именем связывает лишь созвучие, но она дружит с Тоонэ, так что наверное поэтому её называют как сладкий фрукт. Мэбэ открытая и дружелюбная, и даже выстроила хорошие отношения с Оикурой (для меня такое чуду подобно. Я бы хотел молить Мэбэ научить меня её мудрости, но этому не суждено случиться), потому может высказаться в открытую.
— Ну…
Конечно же, Оикура осталась спокойной. Интересно, ходила ли Мэбэ на подготовку? Когда все поднимали руки, я не успел заметить…
— На самом деле предполагается, что произошёл обман… кто-то...
В её голосе чувствовалась страшная враждебность, когда она сказала «кто-то», такая же враждебность, как и по отношению ко мне.
— Кто-то заполучил вопросы экзамена из учительской, а затем случайно выдал содержание теста на подготовке, поэтому те, кто был тогда, получили больше баллов.
— Хм, как это понимать? — удивилась Мэбэ. — Вопросы экзамена… если б кто их достал незаконно, то оставил себе. А уж рассказывать в группе подготовки…
— Мне приходит на ум несколько причин, но определиться не могу… Может, так он скрылся, может, ему просто это нравится…
Наверное, Оикура решила не утруждать нас, перечисляя все причины, и потому назвала только две. А может просто решила обдумать это позже.
— Всё равно, кто-то решил посягнуть на священную подготовку и даже на саму неприкосновенность экзамена, это непростительно. Те, кто не был на подготовке, не думайте, что вас это не касается. Это проблема всего нашего класса. Не перестану этого повторять.
Она резко ударила по столу. А затем, почему-то глядя прямо на меня, Оикура сказала. Словно объявляла войну:
— Пока мы не вычислим преступника, либо он не признается сам, никто из класса не выйдет, всё.

009