Ничья Надэко

024

«Если умирать, то я хотела бы быть раздавленной книжным шкафом».
Хорошо сказано.
Я читаю одну только мангу, но когда вижу высокий шкаф доверху набитый книгами, то испытываю какое-то внутреннее удовлетворение.
Поэтому я симпатизировала этой идее.
Намерена была симпатизировать.
Однако когда это происходит в реальности, и книжный стеллаж, не уступающей в своей массивности стене, со скрежетом падает на тебя, а впереди него сыплется даже не дождь, а целая лавина книг, вся эти симпатия исчезает без следа.
Я не хочу умирать раздавленной книжным шкафом.
Но умру.
Вот она, моя смерть.
Так мне суждено погибнуть.
Несмотря на то, что меня обхватывала змея, я была богом и говорила все эти самоуничижающие вещи, мне всегда думалось, что в моей жизни будет что-то особенное, светлое, чудное, так что подобная смерть сильная неожиданность.
Но всё так.
Драматична ваша жизнь или нет, счастливы вы или несчастливы, плохой вы или хороший, никто не знает, как он умрёт.
Если умирать, то я хочу умереть вот так — подобному не сбыться. Если выбирать способ смерти, то максимум возможно лишь добиться вероятного методом исключения.
Поэтому людям лучше выбирать способ жизни — ох, если так, то не стоило ссориться со всеми.
Нужно было со всеми быть в хороших отношениях.
Да.
Даже Шинобу-тян, Сендзёгахара-сан, возможно…
Я готовилась к смерти, думая о том, как можно стать хорошей, тем не менее сколько бы я не ждала, удар никак не наступал.
Неужели в опасной ситуации всё ощущается в замедленном режиме?
Это не уловка создателей манги, а реальность?
С этими мыслями я медленно открыла глаза — мои ноги подкосились от страха, и даже рефлекторно отпрыгнуть я уж точно не в состоянии, потому падающий шкаф должен был просто раздавить меня, однако он застыл, наклонившись под углом в сорок пять градусов.
Обзор закрыт огромным шкафом, вокруг полная темнота, но тем не менее я цела и невредима — не совсем, конечно, невредима: шкаф застыл, однако книги с полок продолжали сыпаться.
Тем не менее. Даже несмотря на это.
Лучше уж пара синяков от книг, чем быть раздавленной книжным шкафом… Думаете, шкаф, падая, остановился, упёршись в противоположный шкаф? Это не так.
Противоположный шкаф рухнул на пол. В другую сторону.
Скажу больше, насколько я вижу из щели, шкафы попадали на пол, словно доминошки.
Землетрясения, вроде, не было, отчего же это произошло? Не знаю. Нет, на самом деле я прекрасно всё знаю, но не хочу это принимать.
Не хочу принимать свою глупость.
Среди этой сцены разрушения один единственный шкаф стоял, застыв под углом в сорок пять градусов — Почему? Потому что его держали.
Его кто-то держал.
И продолжала держать этот массивный, совсем не похожий на домашний, шкаф никто иная, как Сэнгоку Надэко — естественно, это не та Сэнгоку Надэко, которая сейчас скукожилась от страха на полу.
Эта Сэнгоку Надэко в школьной форме и туфлях, раскинув руки и ноги, держала шкаф.
— Н-Надэкокетка!
— Стоило ли вообще тебе помогать, раз ты меня так называешь…
«Обещание», — добавила она с болью в голосе.
Натянуто улыбнулась.
Однако из-за того, что она убрала ободком чёлку, её улыбка, её выражение лица, её мука передавались мне до боли в сердце.
— А это платье довольно милое. Я тоже хочу такое. Где ты его купила, Насдэко-тян?
— О, н-ну, я одолжила его у Цукихи-тян…
Прямо дружеская беседа.
Не скажу же, что это имя ей дала не я, а Ононоки-тян.
Конечно же, причина почему она здесь очевидна — чтобы уболтать Надэкостюм, я подготовила и попробовала открыть печать Надэкокетки.
Вероятно, испугавшись падающего шкафа, я выпустила её из рук — так Надэкокетка освободилась от печати и вновь обрела тело.
Такая вот безвыходная чрезвычайная ситуация.
А затем она спасла меня от угрозы быть похороненной заживо книжным шкафом — сама встала заместо упора.
— Ох, знаешь, тяжеловато… Я стараюсь. Чем ты там занята?
Мне было нечего ответить Надэкокетке, которая продолжала стоять в этой позе — странности.
Конечно, она странность-сикигами.
Но при этом не обладает суперсилой, как Ононоки-тян с Шинобу-тян или как Богинядэко.
Не так она изображена.
Её особенность в общительности, силы в ней даже меньше, чем у обычной среднеклассницы — немного получше, чем у Насдэко, которая совсем атрофировалась из-за жизни хикикомори, однако сейчас Надэкокетка в одиночку держала огромный шкаф.
Сам шкаф весит достаточно, и несмотря на то, что с этой стороны все книги выпали, с другой стороны они, скорее всего, остались на своих полках — общий вес может легко превысить тонну.
Разве это легко?
— Ахаха… Насдэко-тян, я была бы очень признательна, если бы ты быстро отползла из-под шкафа куда-нибудь подальше. Я не вру. Я ведь особо не занималась, так что уже на пределе.
— А-а, а-а-а…
Если б это была Анти-Надэко…
У Анти-Надэко едва ли не безграничная сила, она бы выдержала этот шкаф.
Однако я призвала Надэкокетку — я не могу контролировать двух сикигами одновременно, а замена невозможна.
Я запечатала Надэкокетку, и не успела бы провести должного призыва Анти-Надэко — меня бы раздавило шкафом. Я ничего не могу с этим сделать. Я ничего не успею.
Всё сильнее.
Слышался скрип от шкафа.
— П-почему ты меня спасаешь?!
— Кто знает. Захотелось, наверное? — получила я ответ на свой бессмысленный вопрос.
Это не я использовала сикигами — после призыва у Надэкокетки не оставалось иного выбора, кроме как поддержать падающий шкаф.
— Прости, прости, пожалуйста, это из-за меня…
Из-за моей неопытности.
Меня захлестнуло чувство вины, схожее с тем, когда из-за отсутствия навыков не можешь нарисовать персонажа так, как представляешь его у себя в голове.
— Послушай! Нечего тут извиняться! — крикнула мне Надэкокетка.
Голос у неё звонкий.
— Взамен в следующий раз нарисуй меня милее. Дашь мне это платье. А, да, туфельки хороши, но, Насдэко-тян, попрактикуйся в рисовании обуви. Что за привычка рисовать их в самом конце? Я постоянно в сандалиях, что за пренебрежение. В следующий раз дай мне платье. Обещаешь?
— Хорошо. Обещаю.
Сказать иного я не могла.
Спотыкаясь тут и там, я словно поплыла в море книг, сваленных на полу — едва удалось выбраться из-под огромного шкафа.
Когда я полностью вылезла, нет, на самом деле у меня ещё оставалась левая нога под ним, наклонённый шкаф рухнул, будто и не держали его никогда.
Шкаф треснул от собственного веса.
Огромное количество книг под ним уже будет невозможно прочитать — чего и говорить, если б там оказалась девушка.
Стала бы плоской, словно лист бумаги.
— Обещаю… я обязательно всё перерисую.
В следующий раз не оставлю пустых мест.
Я отражу всё своё восхищение.
С такой решимостью я вытащила защемленную ногу.
Книги в твёрдом переплёте смягчили падение, потому я освободилась довольно легко — по сравнению с этим удары лавины книг навредили мне куда больше.
Я поднялась, отчаянно молясь, чтоб всё было в порядке.
Благодаря Надэкокетке моя жизнь спасена, но мне придётся отступить — я могу получить непоправимые травмы.
Если не можешь встать, то уже проиграл.
Пожалуйста, встань.
Даже если мои кости сломаны, мою волю не сломать — я встала.
Пошатываясь, но я встала.
Я не особо привыкла к такому оптимизму — просто взглянула в глаза отчаянию, когда вылазила из-под завала.
Все шкафы на первом этаже моего любимого книжного магазина валяются на полу — это заслуживает отчаяния.
Книги словно разбросаны наводнением, сверху на них свалены шкафы — жуткая картина, которую я и представить не могла.
Десятки тысяч книг пали жертвой этой катастрофы.
Богинядэко только чтоб раздавить меня пошла на такое? Мне как человеку, собирающимся связать своё будущее с издательством литературы, от такого зрелища не по себе.
Немного схоже с тем, когда я увидела разрубленную Ононоки-тян, только будто сейчас разрубали меня… кстати, а где Ононоки-тян?!
— Ононоки-тян!
— Я тут.
Голос доносился с места, с которого прекрасно было видно разрушения — с пролета лестницы, ведущей на второй этаж.
Похоже, туда она сбежала от крушения книжных шкафов. Не назвала бы это удачей, просто целью Богинядэко была я, а не Ононоки-тян. Естественно, если будут ей мешать, то она не пожалеет никого…
Ононоки-тян направилась ко мне, перепрыгивая, чтобы не наступить на книги.
— Никак не могла найти. Похоже, ты активировала сикигами, Надэкоо?
— Угу… я использовала Надэкокетку.
Пустила в расход.
Мучимая чувством вины, я рассказала Ононоки-тян произошедшее.
— Понятно. Ну, я тоже ошибался, так что винить тебя не могу. Прозвучит как утешение, но всё-таки защитить своего мастера — заветное желание сикигами. Надэкокетка просто заменила тебя собой.
«Я сам сикигами, так что не сомневайся», — добавила Ононоки-тян.
Конечно же, это звучало как утешение, но это меня утешило.
— И Надэкокетка пала не одна… насколько я понял, Тихонядэко, которую использовали как приманку, тоже завалило.
— Ох.
Точно.
Попав под угрозу, я по глупости своей забыла про ту Сэнгоку Надэко, но если в тот момент, когда все шкафы на этаже начали падать, Тихонядэко стоялая и читала, то вряд ли она осталась в безопасности.
Надэкостюм.
Она читала стоя, то есть обе руки у неё были заняты, у неё не было и шанса.
Похоже, она утонула в этом море книг.
Размазана толстенными книгами по оккультизму до толщины листа.
Невозможно. Я не хочу в это верить.
Богиня, но я не хочу верить.
Богинядэко, чтобы раздавить меня, уничтожила Тихонядэко — она не просто использовала её как приманку.
Если я пустила в расход Надэкокетку, то Богинядэко воспользовалась и бросила Тихонядэко.
Видимо, мы похожи.
Возможно, я просто играю невинность, возможно, я просто пытаюсь переложить своё чувство вины за то, что так воспользовалась Надэкокеткой, на кого-то другого.
В конце концом и Богинядэко, и Надэкокетка, и Тихонядэко всего лишь мои сикигами, и раз так, то, наверное, всё это пустая трата сил.
Но даже принимая это во внимание.
Я не могу не испытывать злости.
Общительность Надэкокетки есть и во мне, но я не могу и помыслить, чтобы успокоиться.
— Разница в количестве Сэнгоку Надэко: здесь две, там одна, то есть два к одному. Всё по плану. Богинядэко всё ещё на втором этаже. Попробуем разобраться прежде, чем она догадается про ловушку и попытается сбежать.
Даже спокойному голосу профессионала Ононоки-тян сейчас не успокоить меня.

025