Ничья Надэко

029

Я переоделась обратно в одежду Цукихи-тян и вышла из магазина, прямо передо мной оказался припаркован фольксваген — неужели эффект «выдворения смущением» так быстро выветрился?
Я ошиблась. За рулём авто сидел Ооги-сан в мужской школьной форме.
— Даров, Сэнгоку-тян. Подвезти?
Старшеклассник за рулём, ещё и в школьной форме!
Он серьёзно?
Я сама, конечно, только за сегодня совершила кучу преступлений и проступков разной степени тяжести, но он-то чего?!
— Эй, мой велосипед же у тебя, Сэнгоку-тян. Ты говорила, что тебе нужен транспорт? Ну, эта машина тоже напрокат.
— Говоришь, будто это я виновата…
Или я виновата?
Если так подумать, я ведь и Ооги-сан проблем доставила.
Доставила?..
Сам же прицепился?
Для него что выдворение, что смущение ничего не значат.
— Но да ладно. В данном случае подвези. Я спешу.
— Ха-ха. Вот как ты заговорила. Поведёшь сама, Сэнгоку-тян? Это прокат, так что особо можно не переживать.
Прекрасная идея.
У меня нет права забыть об одолженном велосипеде и оставить всё как есть.
Естественно, я воздержалась от вождения и села на пассажирское сидение.
— Э-эм, поедем в...
— Всё нормально, я знаю. После того, как ты ушла, я не стал искать среднеклассницу, щеголяющую в одних спортивных трусах.
Хотелось бы, чтоб он оставил это щегольство.
Услышав утром показания от Камбару-сан, мы разделились на запад и на восток, но как понятно из последующих событий, вряд ли Ооги-сан нашел хотя бы одну Панталонадэко.
Что же тогда он делала на самом деле? И где?
— Ооги-сан… что ты знаешь?
— Я ничего не знаю – знаешь ты, Сэнгоку-тян, — ответил он, и фольксваген резко тронулся с места.
Я знаю.
Это мнение верно — я знала с самого начала.
Но поняла неправильно.
Поддалась впечатлению и истолковала всё неверно.
Делала вид, что не понимаю очевидного — но в конечном итоге совершенное мной в прошлом году не исправится.
Ононоки-тян сказала, что я уже не та, что раньше, так что я уже не могу оставить как есть эти недопонимание, ложное впечатление и недоразумение.
— Ошино Мэмэ-сан… он когда-то давно назвал меня «жертвой».
— М? Кто такой Ошино Мэмэ?
— Твой дядя…
— А, точно-точно. Ну и?
— Вот. Думаю, так и было. Но тогдашней мне слишком понравилось быть «жертвой».
Быть любимой. Быть обиженной. Быть объектом ненависти. Быть проклятой.
Всё в страдательном залоге, сама ничего не делала — естественно, жертва.
Я прикрывалась страданиями — и не брала на себя ответственность.
— Но можно ли сказать, что тогда я не хотела быть любимой? Не делала чего-то, чтобы меня обидели? Не делала чего-то, чтобы меня ненавидели? Не делала чего-то, чтобы меня прокляли?
— Ха-ха. Я вообще не понимаю, о чём ты. Что? Хочешь сказать, причины были в тебе? Твоя вина в том, что над тобой издевались?
— Нет, не это…
Я говорила не об этом.
Если говорить о плохом или хорошем, то меня, конечно, тоже хвалить не стоит, но они были хуже — до сих пор трудно простить.
Но я не даже не пыталась людей, которые любили меня, людей, бывших моими друзьями, остановить от того, чтобы стать хуже.
Строго говоря, я, наверное, могла бы остановить, но думала, что это может ранить меня ещё больше, если у меня не получится, и по своей изнеженности не стала ничего делать.
Просто изнежена.
Избалована больше, чем кто либо, причём сама собой — продолжая быть жертвой, я делала преступниками окружающих.
— Сильные слова. Даже философские. Но к сейчас это какое имеет отношение? Это же всё про давние времена? — спросил Ооги-сан, легко управляясь с машиной.
Если нас остановят, я брошу его и сделаю всё, чтобы сбежать.
— Это всё про сейчас, — ответила я. — Из всех моих четырёх сикигами я смотрела свысока на Сэнгоку Надэко, которая была «жертвой», Тихонядэко. С другой стороны слишком много о ней заботы — по сравнению с яркой Надэкокеткой, эмоциональной Анти-Надэко и мистичной Богинядэко, Тихонядэко это самая обычная Сэнгоку Надэко.
Поэтому с самого начала она позволила другим трём Сэнгоку Надэко помыкать собой.
Надэкокетка переодела её.
Анти-Надэко отобрала резец.
Богинядэко использовала как приманку.
Всё это потому что она «жертва» — вот бедняжка, подумается от новости, что другие трое помыкают Тихонядэко.
Вот бедняжка — какая кроха.
Однако.
Когда я проявила на лестничном пролёте Анти-Надэко, необходимую для сражения на втором этаже книжного магазина, она сказала суровым тоном:
— Хорошо, объединимся. Непростительно, как Богинядэко посмела так позорить Тихонядэко, у которой я одолжила резец, а?
Сам гнев у нас общий.
Но эти слова как-то зацепили меня.
Одолжила резец?
Из-за характера Анти-Надэко я подумала, что она отобрала резец у робкой Тихонядэко — получается это было соглашение двух сторон, как когда я одолжила велосипед у Ооги-сан?
А может, одолжила не только резец?
Разумность засесть в засаде в этом зале так же была позаимствована — я спросила Надэкокетку, которая держала подающий шкаф:
«Почему ты спасаешь меня?»
«Кто знает. Захотелось, наверное?» — ответила она.
Тогда я подумала, что это неправда, но это не так — что, если Тихонядэко и Панталонадэко захотелось быть в роли приманки?
Что тогда?
А может, предложила поменяться одеждой не Надэкокетка, а Тихонядэко? Обычное дело.
Девочка в школьной форме будет сильно выделяться в городе — и действительно, первой заметили Надэкокетку, одетую в школьную форму, она загнала себя в ограничение средней школой.
Когда я заметила приманку и попалась, Надэкокетка воспротивилась и спасла меня — а Богинядэко?
Она использовала Панталонадэко как наживку, а после как дымовую завесу, однако хватило бы на такое ума инфантильной Богинядэко?
Уровень мыслительных способностей значительно снизился. Я была куда глупее, когда была богиней.
Говорила бессвязно.
Понятия не имела, чего же мне хочется.
Богиня сама не хочет, но лишь исполняет то, что просят, то, что говорят, потому что ей помолились, разве не так?
Кто же?
Кто-то, кто верила, что она приманка.
— Из четырёх Тихонядэко самая слабая… но она без колебаний использовала других, сильных.
Так же, как я поручила свою жизнь другим, так и Тихонядэко поручила сражаться остальным троим.
Слишком естественно, что её обхаживают, для неё ничего не значит полагаться на кого-то… здесь ни злого умысла, ни какого-то плана, все будто само собой, они даже не замечая, баловали её.
С другой стороны слишком глупа для обид и проклятий, не понимает, что её недолюбливают, поэтому что никогда не сбежать от «синдрома жертвы», но из-за этого при любом сражении противник становится злодеем без задней мысли.
Пыталась оставаться жертвой.
— Хочешь сказать Тихонядэко была серым кардиналом? Прямо какой-то финальный босс. Ха-ха, вот же неожиданный преступник, — вставил Ооги-сан и рассмеялся.
Однако это не смех от невозможности подобного, а насмешливое хихиканье над тем, что наконец осознала.
— Но даже так, разве Тихонядэко не раздавило книжным шкафом? Ты можешь сколько угодно строить догадки, но все участники уже исчезли, так что истина сокрыта во тьме. Хотя, в данном случае в бумаге, — подвёл итог Ооги-сан.
Будто скомканная бумага.
Но это не так.
— Надэкостюм, которую раздавило шкафом, не была основной Тихонядэко. Я видела её только со спины, хотя, даже спереди бы не различила, если Надэкостюм тоже одна из сикигами, массово созданных Богинядэко…
— Если? — весело повторил Ооги-сан.
Непринужденно подтверждает ответ.
— Если догадка верна, что если Тихонядэко вдобавок к способности «выдворения смущением», имеет навык «синдром жертвы самосознанием»? Ты недавно сказала «Богинядэко совершенно не знала, чего хотела», но наверное, поэтому Тихонядэко управляла Богинядэко как марионеткой? Тихонядэко обвела всех Сэнгоку Надэко, включая тебя.
Обвела как демон.
— Чего она вообще добивалась? Неужели собиралась захватить твоё место, как основного тела?
— В результате занять моё место пыталась только Богинядэко – даже если руководила и Тихонядэко. Она просто тянула время.
— Тянула время?
— Да. Тянула время, чтобы сделать то, что действительно хотела – пока Надэкокетка выделялась в толпе, пока Анти-Надэко устраивала засаду, пока Богинядэко держала осаду, она, только она, пыталась делать то, что хотела.
Добьются ли другие сикигами успеха, займёт ли кто-то моё место, Тихонядэко это неважно — хоть весь город охватит паника.
Она хотела делать только то, что хочет она сама.
В некотором плане она больше, чем кто-либо, похожа на Сэнгоку Надэко.
— Но Ооги-сан, ты действительно уже знаешь? Что Тихонядэко хотела сделать – да и до сих пор хочет. Раз сказал, что знаешь, куда мне надо.
— Да. К сожалению для меня, не думаю, что это то, чем можно хвалиться, — беззаботно ответил он.
Я того же мнения.
— Да. Хвалиться тут нечем. Поэтому я остановлю это. Иначе эта история не кончится.
— Ха-ха. Ну разве не чудесно? Я знаю много сэмпаев, которые вот так однажды закончили свою историю… Камбару-сэмпай тоже в процессе. Ну, вот и приехали.
Ооги-сан сбавил скорость и припарковал машину на обочине дороги — ох, я совсем не чувствовала, что мы неслись, но мы добрались гораздо быстрее, чем ожидала.
Поехали короткой дорогой?
Удивляясь, я через окно взглянула наружу — напротив стоял квартирный деревянный дом, старого японского стиля, которому уже, наверное, больше пятидесяти лет.
Рядом с входом висела табличка «Тамикурасо».
«Тамикурасо»?..
Эм, «Тамикурасо»…
— То, что ты хотела сделать в прошлом и оставила незавершенным, это убить Сендзёгахару-сэмпай, свою соперницу. Что ж, беги скорее, схвати Тихонядэко, которая пытается поджечь этот дом.
Я улыбнулась.
Улыбнулась как только могла.
— Совсем не то, а! Не сюда! Мы где ваще! Нет тут никого, чтоб дома поджигать, ты за кого меня держишь! Появился тут, герой с гордой рожей! Если не хочешь, чтоб я тебя этой машиной переехала, сейчас же гони к Наоэцу! К главным воротам!

030