002
— Не стала лекарством, обернись ядом. Не можешь и этого – ты просто вода.Так говорила моя мама.
Наверное, она не была хорошей матерью — по крайней мере она сильно отличалась от образа «матери», принятого в мире.
Когда я видела «матерей» в фильмах или книгах, когда учила понятие «мама», то испытывала неловкость и стыд, настолько она отличалась.
Однако то, что мать должна быть святой, всего лишь навязанное с древних времён предубеждение, нужно понимать, что этот «материнский инстинкт» не более, чем результат полученного поколениями опыта.
Впрочем, думаю, она была с причудами.
Мамой с причудами.
— Суруга. Твоя жизнь будет трудней, чем у других. Тебя измотает и разорвёт. Но это не потому что ты лучше, это потому что ты слаба. И всю жизнь будешь с этой слабостью – я молюсь, чтоб ты научилась не ставить эти «трудности» превыше всего.
Она любила вот так ставить в ступор, рассказывая нечто непонятное так, словно должна это понимать — она не относилась ко мне как к ребёнку, скорее обращалась как к полноценному человеку, но всё-таки родитель, который не относится с ребёнком как к ребёнку, это довольно странное дело.
Для родителя ребёнок всегда должен быть ребёнком.
Для неё я, похоже, была просто «небольшим человеком, который находился рядом».
Слушая от друзей об их родителях, я ещё больше понимала, насколько она всё-таки не нормальная.
Она моя мать, так что для меня её поведение было естественным.
Естественность.
Однако я росла и жила, думая, что в этой естественности что-то не так.
Всегда было интересно, что же моему отцу понравилось в таком человеке? Это был довольно милый эпизод моей жизни, когда по невинности своей искренне верила, что люди в браке обязательно должны любить друг друга.
Если уж спрашивать, то не почему отец полюбил её, а почему она вышла за него замуж и сбежала с ним.
Не верится, что она была такой страстной.
Говорят, у неё были трудные времена.
По крайней мере, я так слышала.
Когда вышла замуж за старшего сына семьи Камбару, она столкнулась со множеством трудностей, испытала кучу стеснений и провалов, в итоге они сбежали...
Прожили всю жизнь в бегах.
Говоря в общем, это не счастливая история любви.
По крайней мере, не благословленная.
Любовь, которая идёт параллельно счастью — если ограничиться только этим, то можно даже не сомневаться, что она моя мать, однако, думаю, всё же в нас есть недопустимые различия.
Возможно, я только хочу так думать.
Хочу, чтоб так было.
Может, дело только в этом, но на самом деле скорее моя мать сама не хотела быть связана со мной. Не хотелось быть с таким человеком, как я, который понятия не имеет, когда следует остановиться.
Ну вообще...
Мои родители ладили настолько, что скончались вместе попав в аварию, и там не было места ни для кого другого, даже для их ребёнка, единственной дочери.
Я думаю так.
Уже давно так думала, но в последнее время эти мысли сильнее.
Когда папа и она умерли, меня забрали родители папы — даже не знаю, есть ли вообще бабушка и дедушка по маминой линии. Прозвучит странно, но мне как-то кажется, что для неё вероятность быть «чьим-то ребёнком» крайне мала. Кстати, хоть она и увела их единственного сына, но из-за такой смерти мои бабушка и дедушка даже не могли её сильно ненавидеть — пока я была маленькая, я ни разу не слышала жалоб или ругани на неё, но всё-таки их недовольство по отношению к ней они не могли скрыть, как бы не пытались.
Думаю, им стоило бы высказаться.
Тогда, наверное, мы бы могли сделать это вместе.
Мне так думается.
— Ты уже получила проклятие, когда стала моей дочерью. Но ты не одна такая, любой ребёнок будет проклят, когда «рождается из другого человека». Тебе не кажется, что это отвратительно? Человек рождается из человека. В нашем жестком обществе считается, что все проявления жизни прекрасны и священы, но не похоже ли это на проклятье, данное нам богами? Или мне просто так кажется? Нет, я про то, будто мои чувства, что ты дорога мне, это не мои чувства, а воля Бога.
Этими словами (думаю) она, похоже, по-своему выразилась, что я ей, как ни парадоксально, дорога.
Помню, мой отец как-то сказал: «Эта дорогуша проживает свою жизнь заместо Бога». Забавно, если подумать, что он зовёт свою жену «дорогуша», однако с его мнением я не соглашусь.
Я не могу принять его.
Как по мне, то я бы высказалась по-другому.
Она была словно дьявол.
— Бог и дьявол суть одно и то же – какие дерзкие слова люди не бросали небесам, мы лишь игрушки в их руках. Не трать время, размышляя о таких очевидных вещах… — сказала она.
Моя мать.
Так сказала Камбару Тооэ — в девичестве Гаэн Тооэ.
— Просыпайся, глупышка. Сегодня начинается новый учебный год!
Гх!
Я удивленно вскрикнула и проснулась — естественно, это был сон, однако этот окрик так реально прозвучал в моей голове, что я мгновенно подскочила.
Несмотря на прохладное апрельское утро я вся мгновенно покрылась потом.
— Уф, уф, уф.
Худшее пробуждение.
Худшее пробуждение за всю мою жизнь.
Я уж думала умру — Арараги-сэпмай постоянно жаловался, что его каждое утро будят его милые младшие сестрёнки, но как бы они его будили, вряд ли они использовали смертельное оружие по нему спящему, и ему не приходилось вскакивать с постели из страха смерти.
Ох, вот жуть-то.
Ну, сегодня по вине этого сна, но вообще, я уже давно не испытывала «приятного пробуждения».
Так я размышляла, разглядывая свою левую руку.
Разглядывала левую руку, тщательно примотанную скотчем к столбу комнаты.
— Эх.
Разрывая правой рукой скотч, я за такой ежедневной рутиной постепенно пришла в себя.
Пульс успокоился.
Левая рука жестко примотана к столбу, так что мне даже не повернуться, заснуть трудновато, но если этого не делать, я не узнаю, что буду творить, когда сплю.
Когда сплю. Когда без сознания. Что я натворю — не знаю.
Если приковать себя наручниками, то есть риск, что я в бессознательном состоянии открою замок, поэтому я использую скотч. Так что если я куда-то отправлюсь посреди ночи в дождевике, словно в приступе лунатизма, скотч разорвётся, и обратно его уже не приделать, такое, конечно, ночные хождения не предотвратит, но я хотя бы буду знать, что куда-то выходила.
Смогу узнать о своём преступлении.
Не допущу преступления незнания.
Я попрощалась с хорошим сном, но лучше попрощаться со сном, чем с совестью.
Началось всё в том мае.
С тех пор, как я во сне бессознательно, в состоянии транса напала на Арараги-сэмпая — с тех пор, как одержима демоном, я постоянно так по-дурацки приматываю себя.
Сколько скотча я попусту истратила на это?
Нет, не сказала бы, что это зря.
Когда я утром просыпаюсь и вижу неповрежденный скотч на перемотанной эластичным бинтом левой руке, я испытываю облегчение — отлично, этой ночью я ни на кого не напала.
Поэтому это всё не зря.
— Ха-ха, тяжко знать о своих бессознательных разрушительных порывах, да, Суруга? Незнание это спасение, а не преступление. Большинство людей умрут, так и не узнав, что человеческая натура не так уж далека от животной, обезьяньей, тебе очень не повезло. Или стоит сказать, попала под пытки? Не ради такого я тебе оставляла «обезьянью лапу». Для чего же? Об этом не спрашивай. Такой вопрос задают только ничтожества.
Откуда-то мне послышался голос.
Но я проигнорировала его и начала одеваться.
Ещё недостаточно тепло, чтобы спать голышом.
Я вздрогнула, но не из-за пота.
Я начинаю своё утро тем, что меняю эластичный бинт, потому что он становится клейким от скотча — думаю, быть обнаженной и прикрытой только скотчем весьма очаровательно, даже не сравнится с обнаженной в одном фартуке.
Или это только для меня так?
Комментариев нет:
Отправить комментарий