Кошка Цубаса

002

— О… Братик Коёми. Подожди.
— …
Ждала.
Тринадцатое июня, вторник, день, который станет памятным для меня. После уроков мы изо всех сил готовились к Культурному фестивалю, который пройдёт уже в конце этой недели, и в полседьмого вечера я прошёл школьные ворота, возвращаясь домой. А старая подруга моей сестры, Сэнгоку Надэко, с которой мы до сегодняшнего утра втроём с ещё моей кохай Камбару Суругой боролись со странностью, маялась от безделья, ожидая меня.
В форме.
Форма средней школы, с которой у меня связаны тёплые воспоминания.
Необычная здесь цельная форма.
На ремне Сэнгоку снова висит поясная сумка. Впервые вижу Сэнгоку в школьной форме, но учитывая обстоятельства, это вполне нормально. Вообще, такая цельная форма очень идёт общему ребяческому виду Сэнгоку.
Без фуражки.
Однако из-за длинной чёлки глаз не видно. Похоже, у неё такая причёска по умолчанию… Либо надвигает фуражку на глаза, либо спускает чёлку — похоже, Сэнгоку очень смущает пересекаться с кем-то взглядом или смотреть другим в глаза.
— П-привет, — несколько натянуто поздоровался я, так как сильно удивился внезапному появлению Сэнгоку.
Она стояла там словно тень от ворот и, конечно, намерения у неё такого не было, но напугала она меня, как если бы вдруг выпрыгнула из-за угла.
— Что ты делаешь? Здесь, в смысле.
— А, да… Братик Коёми, — проговорила Сэнгоку, потупившись.
И теперь из-за длинной чёлки её глаз не видно совершенно.
Она сама-то что-нибудь видит?
Хм… как-то немного неловко, когда тебя перед твоей школой называют «братик Коёми»… Но если сейчас скажу, чтобы она меня так не называла, то, боюсь, как бы не ранить трепетную, словно новорождённый оленёнок, Сэнгоку…
В противовес моему удивлённому взгляду, Сэнгоку глядела на меня с облегчением. Ну да, среднекласснице нужна достаточная решимость только для того, чтобы просто подойти к старшей школе, но Сэнгоку что-то перепугалась больше необходимого. Хоть не последовала дальше… к счастью, я вовремя. Из-за подготовки к фестивалю я засиделся допоздна, так что возможность пересечься с кем-то достаточно низкая. Если и есть шанс, что узнают, что меня называют «братик Коёми», то довольно невысокий.
— Н-ну… — проговорила Сэнгоку и замолчала.
Сэнгоку, как я уже понял, болтливостью не отличается, так что нужно выдержать это молчание. Если не вытерпеть и заговорить, пытаясь заполнить эту паузу, то Сэнгоку зажмётся ещё больше. Чувство такое, словно общаюсь с робким маленьким зверьком, вроде кролика или хомячка…
Хм-м.
Поласкать, что ли.
— Я хотела поблагодарить… ещё раз, — наконец сказала Сэнгоку. — Братик Коёми… я у тебя в долгу.
— А, вот оно что… И ты всё это время ждала, пока я неизвестно когда не появлюсь? Сколько ж это. Если сразу после своих уроков…
— А, ну. Сегодня Надэко не пошла в школу.
— Э?
А, вот как.
Если ты в форме, совсем необязательно, что идёшь из школы.
— И почему ты не ходила в школу?
— Ну… проспала.
— …
Эти её слова, словно прямо про ребёнка из Короля южного острова… Ну, мы, конечно, подремали немного, но спали вповалку в мрачных развалинах вечерней школы на пластиковых бутылках вместо подушек, так что у нежной Сэнгоку сон наверняка вышел неглубокий. Даже я нормально не выспался и, как вернулся домой, лёг ещё раз… забавно, но Камбару спала как убитая. Значит, Сэнгоку, как и я, уснула ещё раз, когда вернулась… только в отличие от меня не смогла проснуться и, подобрав время, когда я пойду домой, подошла к школьным воротам? А форму надела потому что сегодня будний день, своеобразная поддержка.
— А, но время не очень подходящее. Знаешь, я не рассказывал, у нас тут на этой неделе культурный фестиваль, и сейчас подготовка в самом разгаре. Так что возвращаюсь домой в такое время. Нехорошо получилось, эм, неужто ты тут больше двух часов прождала?
— Н-нет, — Сэнгоку покачала головой.
Как правило уроки заканчиваются в три с половиной, выходит, где-то с четырёх она тут стоит… раз с таким запозданием, значит, ещё куда-то заходила?
— Надэко здесь с двух часов, так что больше четырёх…
— Ну не дура ли! — вскрикнул я.
Больше четырёх часов торчать у этих ворот… из-за формы, она наоборот ещё странней выглядела. Уроки в старшей школе в два не заканчиваются. Да вообще, школа наняла охранников и платит им деньги, они же должны были что-то сделать. Неужто их успокоила такая миленькая среднеклассница?
— П-прости, что дура…
Извинилась.
Первый раз вижу, чтоб за такое извинялись…
— Но… я хотела поблагодарить братика Коёми… ужасно хотела… даже места себе не находила…
— Достойно…
Проблемно, хотелось мне сказать.
Поблагодарить, значит.
— Да и лучше бы Камбару поблагодарить. Она не проходила? Ты встречалась с ней? Мы с тобой старые друзья, но она с тобой никак не была связана, но всё равно изо всех старалась ради тебя. Она не такая.
Во всех смыслах.
Я на этот счёт особо не распространялся, однако в деле Сэнгоку Камбару проявила недюжинное бескорыстие.
— Да… думала об этом, — застенчиво проговорила Сэнгоку. — Братик Коёми и Камбару-сан спасли Надэко в обмен на свои жизни…
— Нет-нет-нет-нет-нет! Мы не спасали тебя в обмен на свои жизни! Гляди, я ж живой!
— А… точно.
— А ты в настроении… удивлён.
— Да… Надэко хотела и Камбару-сан поблагодарить ещё раз, но…
— М? Что, Камбару ещё не проходила? Хм, я думал, наш класс последний… ну, второклассники могут с энтузиазмом заниматься фестивалем. Не такие неопытные, как первогодки, и не надо сдавать экзамены, как третьегодкам. Она такая, нравится или нет, но раз стоишь в центре класса…
— Н-нет. Камбару-сан прошла тридцать минут назад.
— А, вот оно как. Ты не окликнула её? С друзьями, наверное, была… друзей у неё море.
— Нет… она была одна…
На лице Сэнгоку появилось сложное выражение.
— Перед тем, как Надэко успела позвать, Камбару-сан промчалась мимо на головокружительной скорости…
— …
У неё-то есть куда спешить…
Скорее всего, мчалась дочитать всю ту купленную вчера гору яойных книг, думаю, тут именно такое дело, но вот Сэнгоку стесняется окликнуть знакомых, потому ни за что не могла встать на пути бегущей Камбару.
— Думала, рядом поезд промчался…
— Знакомо… Правда знакомо. Я тоже стараюсь не говорить с Камбару, когда она бежит.
— Угу… прямо как «быстродом».
— Почему ты специально сравнила это с техникой принца Ямато, главного героя Биккуримана? Это же наоборот сложно, объяснять отсылку кучу времени!
— Угу… Надэко и не думала, что её поймут.
Неожиданно.
Ох, похоже, эта девочка недооценила мои способности к отсылкам… но я, конечно же, нисколько не горжусь.
— Но откуда среднекласснице знать про Биккуримана? Я понимаю имя персонажа там, раз недавно обновлённая шоколадка выходила, но название техники…
— Смотрела на DVD.
— А, понятно… как всё удобно. Но быстродом всё равно слишком сложно. Сказала бы хоть шукучи, что ли.
— Шукучи… Эм, это когда то, что близко, рисуешь большими линиями, а то, что далеко, — маленькими?
— Это перспектива!
— Точно… но похоже ведь.
— Вообще нет! Нельзя смешивать основы рисования с секретами мастеров боевого искусства! — закричал я, и Сэнгоку отвернулась от меня и затряслась всем телом.
Я уж заволновался, не заплакали она, но нет — Сэнгоку отчаянно сдерживала хохот. Дыхание прерывистое.
Всё-таки она такая смешливая.
Но сейчас диалог вышел странноватый…
— Братик Коёми… как всегда забавный, — проговорила Сэнгоку.
Не очень помню, но у меня с начальной школы такая роль?..
Как всё печально…
Но почему она, Сэнгоку Надэко, может сейчас в такие забавности? Как день ясно, что не мои отсылки тут постарались. Ну, вчера она была в самом центре этой неприятности со странностью… наверное, она не должна быть так спокойна. Значит, эта стесняшка захотела попробовать насколько высоки мои навыки.
— Бегает на такой скорости, даже странно, выдерживают ли кроссовки… Но Камбару-сан, когда бегает, выглядит очень круто.
— Не влюбись только. Слов своих отрицать не буду, но беда с ней. Хотя в последнее время она на редкость крутая, да… ну, Сэнгоку, тебе придётся подготовиться, чтоб поблагодарить её…
— У-угу, — сказала Сэнгоку. — У меня есть дело к Камбару-сан.
— Вот как?
— Угу.
— Хм-м…
Как-то не задумывался, что у Сэнгоку может быть ещё какое-то дело к Камбару, кроме как высказать благодарность, но если пораскинуть, то они же немало времени провели вдвоём. Тогда и договорились о чём-то?
— Я могу чем-то помочь? Если ты должна поблагодарить Камбару, то и я тоже.
Случай Сэнгоку, случай змеи Сэнгоку.
Если б Камбару не приняла тогда участия, сомнительно, что сейчас бы всё так обернулось. Тоска берёт, сколько мне нужно её поблагодарить и сколько извиниться перед ней, но тем не менее обоюдно успокоившись по прошествии времени, наверное, будет достаточно только благодарности?
— Но… братику Коёми не подойдёт…
— Не подойдёт, говоришь. Не думаю, что дело такое. Положись на меня.
— Хорошо… тогда пожалуйста, братик Коёми.
Сэнгоку вытащила из пакета свёрток вдвое сложенной одежды.
Спортивные трусы и школьный купальник.
— …
Даже не думал, совершенно вылетело из головы…
— Уже почистила и постирала, так что думала вернуть, когда встречу Камбару-сан… Но буду рада если вернёт братик Коёми… выйдет быстрее.
— Ох…
Высокая преграда…
Какое испытание.
Парень рядом со своей школой берёт у среднеклассницы спортивные трусы и школьный купальник… если кто из знакомых увидит, то я перескочу с «братика Коёми» прямо на «извращенца»!..
Но я не поддамся!
Если кто-то подстроил мне ловушку, то какую же искусную!.. Что же боги замыслили сделать со мной!
— Д-да… конечно.
Раздумывая, что шанса на такое больше никогда не представится, я взял свёрток из рук Сэнгоку. Почему-то Сэнгоку мгновение колебалась (наверное, сомневалась, стоит ли, должна же сама передать), однако в конце концов отдала.
Хм-м.
Странноватое, однако, развитие событий.
Сегодня день, который станет памятным для меня.
Разговор прервался — Сэнгоку покраснела и опустила голову. После освобождения от змеиной странности, она перестала быть такой убитой, однако похоже, её природная тихость никуда не делась.
Почему-то.
Я потянулся к чёлке Сэнгоку.
— А?..
Не попал.
Рука схватила воздух. Сэнгоку с по-прежнему опущенной головой двинулась вбок и увернулась. Почему-то я снова последовал за её чёлкой, но Сэнгоку сделала шаг назад и избежала моей руки.
— Ч-что же?..
— И правда…
Даже не разозлилась…
Довольно проворное движение от обычно тихой Сэнгоку. Как правило, длинная чёлка снижает видимость, однако Сэнгоку, похоже, это нисколько не мешает.
— Хм-м…
Проверим.
Я направил руку прямо наоборот — вниз — и легонько схватил край её юбки. Сэнгоку уклонилась от движения к её чёлке, и я провёл небольшой эксперимент, как же выйдет здесь, памятуя о том, что среднекласснице наверняка не захочется, чтобы ей задрали юбку.
Однако на сей раз Сэнгоку никак не отреагировала. Лишь удивлённо склонила голову набок.
Ещё вчера об этом подумал…
Эта девочка слишком невинна…
Защита совсем не там.
Я тут же отпустил край её юбки.
— Чувствую, общением с тобой можно измерять парней…
— Потому что Надэко молчит?..
— Да нет…
Молчит, да…
М-м… если так выразиться.
— Да, Сэнгоку, я хочу спросить кое-что, можно?
— Э… что спросить?
— Да нет, это не так важно… насчёт Шинобу.
— Ши-но-бу?
— Помнишь, такая миленькая блондинка в развалинах. А, я не говорил, как её зовут. Ну и ладно. В общем, пока меня не было, она тебе ничего не говорила?
— ?..
Сэнгоку с недоумением поглядела словно не уловив смысла вопроса, и ответила:
— Нет.
Понятно.
Ну, оно и ясно было… но подумалось, вдруг с молчаливым собеседником что-то да получится, хотя если подумать, то изначально болтливая Шинобу с изначально молчаливой Сэнгоку ладить не станет…
Ошино Шинобу.
Лётный шлем поверх золотых волос.
Сейчас эта красавица живёт вместе с моим спасителем, Ошино Мэмэ, в развалинах частной вечерней школы. Хотя «живёт» это громко сказано, скорее существует.
— Эта девочка… она ведь вампир, — проговорила Сэнгоку.
Мне не удалось скрыться, когда излечивал свои раны после изгнания змеи, потому вчерашней ночью, перед тем, как лечь на наше ложе из пластиковых бутылок, я уже рассказал всё Сэнгоку. В некоторой степени рассказал и о левой руке Камбару, Сэнгоку теперь наш товарищ по странностям, не стоит её стесняться.
За исключением Хачикудзи.
И Ханэкавы.
— Ага… ну, сейчас она скорее «псевдовампир», чем вампир.
Как и я скорее «псевдочеловек», чем человек.
Она такая.
— Из-за этой девочки братик Коёми…
— Не из-за неё. Я сам. Да и в принципе неправильно требовать от странности ответственности за свои действия. Они просто сами такие.
У странностей есть соответствующая причина.
И ничего больше.
— Угу… наверное.
Сэнгоку послушно кивнула.
Похоже, сравнила мои слова со своим случаем. По заверению Ошино случай Сэнгоку имеет нюанс, который в корне отличает это дело от предыдущего моего опыта, так что нельзя их грести под одну гребёнку…
— Ну, ты в отличие от меня с Камбару полностью освободилась от странности, так что не надо забивать этим голову. Просто вернёшься к обычной жизни.
Ты — вернёшься.
Должна вернуться.
— Угу… это так, но знаю же, что такое есть… видела… теперь для Надэко это очень сложно.
— …
Для всех сложно.
И совсем неважно, что Сэнгоку робкая. В основе своей люди не способны сражаться на поле, где не действуют правила здравого смысла. В этом плане, наверное, слишком легко оставаться в этом как я с Камбару.
— Скажу так, второй раз ты в такое дурацкое проклятие не попадёшь.
— Угу…
— Ошино говорит, что однажды побывавшего в этом позже легче затащить, но тут уже дело намерений самого человека. Естественно, человек старается избежать странности, так и соблюдается баланс. Ну, если что, обращайся. Сказать номер своего мобильника?
— А… ну, ещё… у Надэко нет сотового, — сказала Сэнгоку.
Точно.
— Ну, это не такая проблема. Можно записать.
— Угу…
Сэнгоку смущена.
Выглядит как-то радостно. Неужели обмен номерами это такое взрослое действие?.. Второклассница средней школы хочет подтянуть свой возраст. Ну, друзей у меня не особо много, потому, когда записывал чей-то номер сотового, то не мог отделаться от некоторого напряжения, так что не стоит говорить о Сэнгоку так же.
Сэнгоку записала мой номер в причудливый блокнотик, а потом убрала книжицу в поясную сумку. Школьная форма с поясной сумкой всё-таки немного не подходят друг к другу, да и когда мы встретились в горах девочка была с ней, похоже, эта сумка любимая вещь Сэнгоку.
— Тогда Надэко скажет домашний номер.
— Сенк ю.
— Если что-нибудь случится, позвони Надэко.
— М-м… случится ли такое.
— Братик Коёми.
— Ох, ладно-ладно. Понял я.
— Ладно один раз, братик Коёми.
— Точно. Но в твоём случае, если случится беда, быстрее сходить к Ошино, чем ко мне… но звучит жутковато, что среднеклассница одна пойдёт к такому бомжеватому мужику.
Однако всё-таки беспокоит, что такой ворчун отнёсся к делу Сэнгоку с неожиданным трепетом. Я, конечно, ничего такого не подозреваю, но коль так, лучше уж Сэнгоку не ходить в те развали одной.
Подозреваю в Ошино Мэмэ лоликонщика…
— Думаю, всё… не так.
— Угу. Ну, если и не так, то просто предупреждение. Не надо так полагаться на этого вертопраха, а то как Нобита-кун полагаемся только на секретные инструменты Дораэмона.
— Да… — кивнула Сэнгоку. — На самом деле амулет Ошино-сана и правда как секретный инструмент Дораэмона… как шлем гениальности или мастер-перчатки.
— Почему ты сравнила с малоизвестными инструментами Дораэмона, которые нигде, кроме как в фильмах, не показывали?! Сравни лучше с дверью-куда-угодно или тейккоптером!
— Так разбираешься в отсылках, братик Коёми…
Сэнгоку в восхищении.
Пламя уважение теплится в её глазах.
Уважение за такое…
— Кстати, братик Коёми…
— Что такое?
— Говорят, в фильме Джаян вырос куда сильнее, разве это не показывает характер Нобиты-куна?
— Какая непонятная нелепость!
— Э… Но Надэко постаралась связать с контекстом.
— Это, конечно, связано с разговором, но и только! Оно ж вообще не в ту сторону! Зачем мы вообще стали говорить о полнометражках Дораэмона!
И уж тем более о сравнении роста Джаяна с Нобитой-куном в фильмах!
— А вот Сунэо-кун. Не растёт сколько бы времени ни прошло.
— Ну, если один из приспешников главаря вырастет и будет буянить, это будет сильно… почему я вообще это говорю?!
Сэнгоку молчала.
Сейчас она не сдерживала смех, похоже, правда подавлена. Ох, лишку сказал… молчаливая Сэнгоку, похоже, по-своему позаботилась, чтобы разговор не прерывался, и кричать за это было по-детски.
— Прости, — наконец извинилась Сэнгоку.
Сердце кровью обливается.
— Нет, извиняться вовсе не…
— Хотела проверить насколько далеко заходят шутки братику Коёми.
— Всегда извиняйся, если будет такое!
Мутная проверочка!
Есть предел беспредельным шуточкам.
Такой стесняшке разве будет забавно?
— Когда сказала «кстати, братик Коёми», Надэко на самом деле не хотела говорить о Дораэмоне.
— Ох… это было экспромт. Тогда начнём с этого момента.
— Угу. Кстати, братик Коёми…
— Что такое?
— Насчёт Шинобу.
Похоже, Сэнгоку не ведает искусство повторения одной и той же глупой шутки и не станет больше говорить про Дораэмона, она действительно вернулась к первоначальной теме.
Хм, как-то незакончено.
Будь здесь Хачикудзи, шутка бы само собой повторилась, хотя это показывает недалёкость вкуса.
Здесь пролегают границы способностей Сэнгоку?
— Что с Шинобу? Она говорила?
— Нет… но, — сказала Сэнгоку, — эта девочка… неотрывно глядела на Надэко.
— А? Ну, она всегда так. Уставится и смотрит. И на меня, и на Ошино, и на Камбару. Это ничего особо не значит.
Наверно, для робкой Сэнгоку как-то слишком жёстко, когда вампир, хоть и ребёнок, глядит на неё. Ну, этот укоризненный взгляд, словно у Ойвы-сан из Ёцуя кайдан, даже меня, глубоко связанного с Шинобу, пробирает… чего уж говорить про Сэнгоку Надэко.
— Нет, — сказала, однако, Сэнгоку. — Это девочка правда глядит так на всех, но… думаю, на братика Коёми с Ошино-саном и Надэко с Камбару-сан смотрит по-разному.
— Да?..
Как же.
Я не очень понял.
— Имеешь в виду, что по-разному смотрит на мужчин и на женщин?
— Ну… наверное.
— Хм-м.
— Надэко… хорошо чувствует, как смотрят, поэтому поняла… почувствовала, что Надэко и Камбару-сан эта девочка ненавидит.
— Ненавидит… как-то странно.
Странный, необычный разговор.
Я бы сказал, невероятный.
Ребёнок она сейчас миленький, но её истинная сущность — странность, суть её — вампир, в основном люди ей не интересны. И Сэнгоку с Камбару или я с Ошино, все мы должны выглядеть для неё одинаково. Различие между мужчинами и женщинами весьма сомнительное.
Тем более любовь и ненависть.
Хотя…
Ну, только я исключение, наверное.
— Но, возможно, так оно и есть, Сэнгоку… интересно, почему? Спрошу у Ошино.
— Ошино-сана… братик Коёми, ты не спросишь напрямую Шинобу-тян?..
— Раньше она была довольно говорливой, — сказал я с горькой усмешкой.
На самом деле ничего, кроме горькой усмешки это не вызывает.
— Сейчас она полностью закрылась. Уже больше двух месяцев она не говорит. Совсем.
С весенних каникул уже больше двух месяцев.
Ни слова от неё не слышал.
Не видел смысла, потому и не узнавал, но Ошино, наверное, тоже.
Что поделать.
Ничего.
— Вот как…
— Думаю, это важно. Абсолютно отказаться от того, что хочешь сказать. И тем более сдерживать то, чего хочет сказать мне…
Упрёки.
Ненависть.
Ничего из этого не говорит.
Ну, может, только в словах это не выразить, но даже такие чувства ко мне не обращались.
— Разве не наоборот? — с удивлением проговорила Сэнгоку. — Тогда получается, братик Коёми преступник…
— Преступник, — оборвал я. — В деле Шинобу я правда больше преступник, чем жертва, Сэнгоку. Ну, чувствую, мне надо извиниться, но в том деле Шинобу обвинять совершенно не стоит.
— А, хорошо…
Сэнгоку кивнула, хоть и не выглядела удовлетворённой. Ну, ничего удивительного, что Сэнгоку не очень понятны мои отношения с Шинобу. Мне самому они не очень понятны.
Знаю только одно.
Всю свою жизнь я потрачу на Шинобу, это мой единственный способ искупления как преступника.
Но всё тщетно.
Тем не менее я думаю.
Продолжаю думать.
Что прекрасный голос этого вампира я уже не услышу никогда.
— Ну, — заставил я себя заговорить весёлым тоном, чтобы развеять потяжелевшую атмосферу. — Наверное, тебе будет лучше больше не пересекаться с Ошино и Шинобу. Чем больше знаешь о странностях, тем, наверное, сложнее после пройти, но именно потому что знаешь, сможешь уклониться от них.
— Хорошо… Но Надэко не поблагодарила Ошино-сана и…
— М-м. Чувствую, он такое не очень любит… но правда. Видеться постоянно это довольно уныло. Намекает на трудности.
Быть связанным со странностью вещь неприятная.
Хотя.
Может и нет.
Я и Ханэкава, я и Сендзёгахара, я и Хачикудзи, я и Камбару — со всеми меня связали странности. Так что не такие уж и неприятные, надо сказать.
Даже встреча с Сэнгоку так произошла.
— Ну, вчера всё так сумбурно вышло, и нам пришлось скрываться, но ты можешь встретиться с сестрой. Она сказала, что помнит тебя.
— В-вот как… Рара-тян.
— Ага. Так что можешь сходить ко мне.
— Правда? В комнату братика Коёми?
— Ага.
Думаю, выйдет проблемка с моей комнатой…
Дом, скорее.
— К-когда. Когда можно будет прийти?
— М-м. Да как закончится культурный фестиваль…
И когда я пытался припомнить свои планы…
— О, Арараги-кун? — прозвучало со спины. — Что ты здесь делаешь?
Я развернулся — там оказалась Ханэкава.
Ханэкава Цубаса.
Староста моего класса, отличница, с которой я только что занимался подготовкой к культурному фестивалю. Сегодня я заносил ключи от класса в учительскую, потому она должна была выйти раньше меня, но почему же она оказалась позади?
Ханэкава быстро подошла ко мне, развернулась передо мной и увидела Сэнгоку. Сзади девочку не было видно за моей фигурой.
— А… Э-эм?
— А, Ханэкава, я о ней вчера рассказывал… — начал было я.
— П-п-п-п-п-простите! — проговорила Сэнгоку надломившимся голосом, сразу же развернулась и, покраснев, чего ни за что не скажешь о Камбару, унеслась прочь от Наоэцу со скоростью близкой к бегу Камбару.
Чего пару секунд она уже скрылась из виду.
Словно пугливый заяц ускакала.
Неужели у неё такая боязнь людей…
Сэнгоку так боится старшеклассников?
Ханэкава это не Сендзёгахара, но я даже представить их не успел… думал пригласить Сэнгоку прийти на фестиваль, но, похоже, она не сможет находиться в таком скоплении старшеклассников…
— Арараги-кун, — через какое-то время проговорила Ханэкава. — Я немного огорчена…
— Ага…
Так умчалась, только взглянув на лицо. Какой бы великодушной и доброй Ханэкава ни была, такие мысли простительны, меня это никак не касается, но всё же я чувствую вину.
— Ты разве не вышла раньше?
— В коридоре меня задержала Хосина-сэнсэй.
— Понятно.
Наша классная Хосина-сэнсэй.
Ханэкава её любимица.
— Э-эм… как-то поздновато представляю.
Не поздновато, а слишком поздно.
Самой-то её уже нет.
— Подруга сестры, о которой я вчера рассказывал. Второй класс средней школы, Сэнгоку Надэко.
— Хм-м… а да, я хотела спросить. Арараги-кун, та змея. Что с ней стало?
Всё-таки заволновалась.
Я рассказал не до конца.
— Более-менее нашли решение. Всё-таки без Ошино никуда.
— Хм-м. Не очень хорошо понимаю, но такое скоростное решение. Только вчера начали и уже управились.
— Ну не прямо так закончили… но похоже на то. Она хотела поблагодарить меня с Камбару, потому ждала здесь. Признателен такому старанию.
— Нехорошо так говорить про человека, который пришёл поблагодарить, Арараги-кун.
— Нет, это фигура речи… — начал оправдываться я. Но остановился. — Ну, ты права. Плохо выразился.
— Вот и правильно.
Ханэкава удовлетворённо кивнула.
Такое чувство, будто как зверюшку приручает.
— Она очень милая. Сэнгоку-тян? Сэнгоку Надэко-тян, значит. Судя по форме она из средней школы, в которую ты ходил, Арараги-кун.
— Всё-то ты знаешь.
— Я не знаю всего. Только то, что знаю.
— Эх.
Ну, столько-то знаешь.
— Но вот же, Сэнгоку-тян невероятно застенчивая…
— Ага… Скромность такая, что не может купить разогреваемой еды в супермаркете, потому что боится отвечать на вопрос «Вам разогреть?»
Впрочем, это просто моё мнение.
Гадости нисколько не собираюсь говорить, просто в шутливой манере немного оправдал её стремительное бегство.
— Аха-ха, Сендзёгахара-сан, Камбару-сан, Маёй-тян, ты в последнее время сдружился со столькими милыми девушками, Арараги-кун.
— Чего ты говоришь. Все эти Сендзёгахары-сан, Камбару-сан и Маёй-тян, это просто три человека. Не прибавляй тут ничего другого.
— И нет ничего другого?
— Нет, конечно, — решительно сказал я, но это ложь.
По крайней мере, есть ещё одна.
Ханэкава Цубаса.
Ты.
— М-м? Что?
— Да нет…
С другой стороны, если лично сказать Ханэкаве про милую девушку, всё закончится обычным обвинением в домогательстве… не нужно предоставлять неблагоприятные для себя сведения.
— Кстати, Арараги-кун.
— Что такое?
— Ты ведь говорил у тебя какое-то дело сегодня? Поэтому так быстро сходил вернуть ключ… Неужели твоё важное дело это разговор с миленькой среднеклассницей, Арараги-кун?
— Нет.
— Арараги-кун, ты всё больше погружаешься в пески пикапа.
— Да нет же…
Мне это только проблем добавит…
Сама должна понимать.
— До этого я скрывал, но сейчас расскажу, чтобы развеять недопонимание: моё важное дело касается Сендзёгахары. Рассказать не могу, неловко очень.
— Сендзёгахара-сан… значит.
На лице Ханэкавы выступило сложное выражение.
Как староста она должна иметь довольно обширные замечания к однокласснице, которая ссылаясь на поход в больницу уходит домой, нисколько не помогая в подготовке, когда культурный фестиваль уже на носу. Конечно, не знаю как раньше, но сейчас слабость и нездоровье Сендзёгахары — это ложь, и, наверное, Ханэкава поняла, что это всё вранье. Чувствую, Сендзёгахара подошла к пределу беспечности…
— Хочешь расскажу интересные слухи?
— Какие это? У меня одни только неинтересные.
— Сендзёгахара странно сдружилась с Арараги.
— У…
— Арараги плохо влияет на Сендзёгахару.
— У-у…
— Вот.
— У-у-у…
Что же такое.
Слухи?
— Только что Хосина-сэнсэй спросила, не знаю ли я чего.
— У-ух…
Необоснованные слухи.
Но хоть и неприятно, злости не чувствую… в некоторой степени это правда, по крайней мере, понимаю чувства тех, кто говорит такое.
— После она спросила, не видела ли я, как в воскресенье Арараги и второклассница Камбару гуляют, взявшись за руки.
— Ох.
Это правда.
Всё-таки маленький у нас город…
Сплетни ходят как эпидемии.
— Почему ты так сдружился с Сендзёгахарой-сан я не знаю, но думаю, скоро таких разговоров станет больше.
— Разговоров…
— Это ужасно. Арараги-кун, ты должен доказать обратное.
— …
— Сендзёгахаре-сан непозволительно слушать, будто она портится, встречаясь с парнем. Думаю, так болтать прямо у школьных ворот с миленькими среднеклассницами не очень хорошо.
— Твоя правда.
Нет слов.
Своими действиями выставляю Сендзёгахару в плохом свете. Это может быть самодовольством, но столько ответственности уже лежит на мне.
— Кстати, про Ханэкаву не было?
— М-м?
— Такие слухи. Ханэкава странно сдружилась с Арараги, например.
— Кто знает, если и есть, вряд ли бы кто мне самой это сказал, но вообще, думаешь, есть такое? Я не изменялась.
— …
Да уж.
В этом плане здесь всё наоборот — после близкого общения с Ханэкавой Арараги начал изменяться в лучшую сторону.
К тому же, это правда.
Сколько раз она меня спасала.
— Сейчас я всё отрицала. Не думаю, что слухи верны.
— Вот как. Спасибо.
— Не за что благодарить. Я просто сказала, что думаю.
— Ясно. Но ты правда так думаешь?
— М-м?
— Что слухи не верны.
— А, да, конечно. Я никогда не вру.
— Кроме тебя, я больше не знаю людей, которые бы говорили только правду.
— Да? Думаю, таких много. Да, я думаю, Сендзёгахара-сан движется в правильном направлении.
«Только плохо, что отлынивает от работы», — добавила Ханэкава. Ложь таки раскрыта. Бессмысленно пытаться что-то скрыть от всезнающей старосты.
— Не знаю, то ли это благодаря выздоровлению, то ли благодаря тебе, Арараги-кун, но думаю, ты должен поддерживать эти изменения в Сендзёгахаре-сан.
— Ты сейчас говоришь совсем не как старшеклассница.
— Да? Но вроде, как обычно.
— Вот как.
Такая «обычность» впечатляет, но такова одна из особенностей Ханэкавы Цубасы… Если для неё это обычно, то даже не знаю в какую категорию это попадёт для меня.
Мне вдруг подумалось.
Сейчас-то так, но совсем недавно у этой старосты было своё мнение насчёт тонкостей любовных отношений, неужто Ханэкава тоже завела себе?
Добрая к любому.
Неужто появился один особенный?
Признаков никаких не проявлялось, но существует ли для такой серьёзности достойный партнёр?
Хм, даже и не думал…
— Эй, Ханэкава…
— Что? — мгновенно отреагировала она.
У…
Плохо, не могу я так спросить…
Если недавно Сэнгоку упомянула быстродом, то Ханэкава Цубаса купается в чистых непорочных лучах Эрроу Ангела, испускаемых самой природой, спрашивать такое просто кощунственно…
— Что, Арараги-кун? — простодушно повторила свой вопрос Ханэкава.
Гм… не понимаю почему, но у меня такое ощущение, будто меня в угол загнали. Так, наверное, чувствует себя прямо перед повинной преступник, которого великий детектив припёр к стенке. Чёрт, не могу просто так взять и отмахнуться, я должен что-то спросить. Жалею так же, как когда смешал в ванне сразу две добавки для ванны разного цвета.
— Эм, ну, секретный инструмент Дораэмона…
Исчерпав все возможности, я обратился к Дораэмону как крайнему средству, но не успел я договорить…
— Ой, больно, — пробормотала Ханэкава.
Больно?.. Из-за меня? Больно, что я, третьеклассник старшей школы, обращаюсь к Дораэмону (к тому же, в качестве отчаянной меры)? А среднеклассникам простительно?
На мгновение меня охватила паника, но всё оказалось не так — Ханэкава коснулась кончиками пальцев лба. Значит, голова болит. Ну да, в тот раз всё окончилось неясно, а Ханэкава и вчера…
— Эй… ты в порядке?
— Да… да, всё хорошо, — стойко проговорила Ханэкава.
Она улыбнулась мне чистой улыбкой, но выходит, недавние её слова были ложью.
«Я никогда не вру».
Разве это не ложь?
— В медпункт, хотя нет, Харуками-сэнсэй уже, наверное, ушла. Тогда в больницу…
— Всё хорошо. Не преувеличивай, Арараги-кун. Вернусь домой, позанимаюсь, и всё пройдёт.
— Ты серьёзно думаешь, что вылечишь головную боль, если позанимаешься?..
Весьма странные дела.
Сам способ мышления другой.
— Ты же говорила, что в последнее время это часто. А вдруг это что-нибудь опасное?
— Ты слишком переживаешь. Ты такой пугливый, Арараги-кун. Больше, чем нужно. Ты правильно понял, что я говорила? Не надо только понимать. Нужно практиковать.
— Ага, понял.
Больше, чем нужно?
Мы так отличаемся.
Думаю, в этом она действительно странная.
Но.
— Плохо только замечать.
— Правильно. Но значит, ты только сейчас понял мои слова, Арараги-кун, — сказала Ханэкава. А после нарочито прокашлялась. — Может, уберёшь уже в сумку спортивные трусы и купальник, которые ты тут как сокровище держишь?

003